Канатоходец, или После постмодерна

Борис Ильич Вольфсон

В восьмую по счёту книгу поэта и математика Бориса Вольфсона «Канатоходец, или После постмодерна» вошли стихи, написанные им с августа 2018 по июль 2020 года. Автор отказался от традиционного членения книги на тематические разделы. В ней свободно чередуются разноплановые по содержанию и форме произведения, в которых, тем не менее, безошибочно узнаётся особенная авторская интонация, соединяющая в неразрывный сплав иронию и серьёзность, острое чувство современности и органическое существование в безбрежном контексте мировой культуры. Поэт неистощим в творческой игре со словом, рифмой, темами, жанрами и традициями, но она никогда не превращается у него в самоцель. Может быть, именно поэтому он не постмодернист, хотя мастерски владеет разъятием текста на составляющие, а именно «постпостмодернист» – собиратель смысла, синтезатор новой Вселенной, возникающей на обломках любви и надежды, как неизбежная победа космоса над хаосом.

Борис Вольфсон

Канатоходец, или После постмодерна

Посвящаю моей жене Марине

Дар сочетания

Канатоходец – это риск, но и расчёт. Это непреложное умение, но и спасительная импровизация. Это упорное движение вперёд, но и постоянный контроль равновесия. Это завидный дар сочетания того, что к единению не склонно. Сия миссия сопряжена с катастрофическими неприятностями. И автор прекрасно о том знает, мужественно принимает угрозы и не отменяет задуманного. А когда поэт, успешно балансирующий на лукавой грани тяжеловесной старомодности и тривиальной доверительности, обретает редкую афористичность и горькую пронзительнось – да ещё и отважно улыбается почтенной публике – та обречена любоваться…

Творческая дистанция, отображённая автором на страницах этой книги, невелика. Чуть более полутора лет. Но краткость её с лихвой компенсируется неистощимостью сочинительского потенциала, широтой поэтического диапазона, художественной плотностью представленных стихов. Поэт не страшится выводить читателя на всё новые и новые рубежи – жанровые, исторические, национально-культурные. Левиафан и Лаокоон, Баратынский и Эмили Дикинсон, Галич и Кукин… Искушённый в естественных науках сочинитель не стесняется сопоставлять литературные опыты с точными знаниями. Эратосфен и Перельман присутствуют здесь как собеседники на пиру… И в этом манкий отблеск авторской свободы.

И всё же – несмотря на чрезвычайную насыщенность книги сегодняшними и вчерашними реалиями – в качестве эпиграфа к ней я бы выбрал строку из предфинального стихотворения: «Сухою коркой времени едва ли будешь сыт…». Ведь именно это ощущение и заставляет автора неудержимо идти по коварному канату стихосложения от нынешних твердынь туда, где дальний конец его закреплён Богом.

    Сергей Попов,

    поэт,

    доктор медицинских наук.

В тонких одеждах лирики

Ко мне попала книжка Бориса Вольфсона.

В важном смысле ? это просто книжка моей мечты.

Это само здравомыслие в тонких одеждах лирики. В общем-то такой стих ? это король русской поэзии. Не твёрдая старонемецкая сказочность, не нежные рулады французской строфы, не английский прохладный романтизм, а вот именно российская грустная здравость победила в долгом марафоне лет из двухсот. Победа, конечно, состоялась в рамках русской литературной речи.

Многие пишущие знают это, да не многие практикуют.

Вероятно, поэзия, измученная комплексами второй половины 20 века, столь отклонилась в сторону усмешки, массивной цитаты и самоуничижения, что нормативный правильный стих сделался явлением чуть ли не музейным.

Тут, в стихах Бориса Вольфсона, найдётся многое для разума и чувства читателя. Найдутся и не расхожие рифмы. И дуэт «фантазия-евразия».

Потом «малые голландцы» ? это удача, и образ, и схема, и то самое ? неназойливая зоркость. Нерифмованное «я охраняю твоё парение» в своей простоте ? выдающийся стих.

Отличные строчки о «личной рифме» встречаешь как свои собственные.

«Нет больше пастернаковской свечи» ? хмуро перечитываешь, потому что грустная максима эта обрамлена небанальным стихом.

А потом я увидала то, что ценю особо.

Литературность внутри. То, что ко