Арин
Анна Михайловна Соколова
Никогда – даже если вы чистокровные итлунги с манией величия и жаждой верховной власти в Авендуме! Не привозите своих врагов в мой Мерден! Не делайте из духов леса послушную скотину! Потому что иначе я пойду за вами по пятам и разрушу ваши планы… а заодно и переустрою свой мир, свою жизнь и обрету… Что-то обрету, наверно…
Сказка, навеянная чарующим светом,
проникающим через листья,
мягким мхом под ногами,
запахами трав,
и тишиной
леса
Иногда прошлое внезапно, без всякой причины и без предупреждения, накатывает на меня, словно могучая волна, и перед глазами всплывает одна и та же картина, врезавшаяся в память навсегда. Я вижу крышу своего дома, покрытую потемневшей от времени бурой черепицей, старые яблони нашего сада, гнущиеся под тяжестью спеющих плодов, поля, залитые утренним светом, серебристо поблёскивающую змейку реки за ними, и над всем этим – темную полосу Леса вдалеке. Всё, как оно выглядело в Тот день ранней осени, когда я мимолётно оглянулась на бегу. В день, положивший начало всему.
Тогда тот день ещё не был «Тем». Скорее, это был на редкость неудачно задавшийся денёк. Я поссорилась с отцом и нагрубила Лоте. И ведь я, хоть подчас и бываю излишне резка на слово, отнюдь не грубиянка, ничего подобного, отца обожаю, и к Лоте, при всех её капризах, отношусь как к младшей сестре. Но если мой папочка в разгар сбора урожая, порой острой нехватки рабочих рук на всех хуторах, как бы между прочим, предлагает мне прокатиться в Ские на ярмарку…
Впрочем, всё по порядку.
Мой отец, Хэск, крупнейший землевладелец Скируэна. Вся земля в округе, видимая взглядом с верхушки самого высокого дерева, и продолжение её, не различимое ни с какой высоты, принадлежит ему. Я его единственная дочь и наследница. Моя мама умерла, едва повивальная бабка приняла меня на руки, двадцать девять лет тому назад, из чего легко можно сделать вывод о количестве прожитых мной лет. Отец у меня необыкновенный. Ни один из наших соседей не способен взглянуть на него сверху вниз. И не только из-за его роста, но и из-за уважения, которое все испытывают к нему. Он может одной рукой остановить разъярённого быка и согнуть железный прут толщиной в палец. За ним всегда посылают с соседних хуторов в надежде услышать справедливый совет. Но ни разу я не слышала, чтоб отец повысил голос или применил свою силу при решении спора. Как бы я ни шкодила в детстве (а проказничала я немало, уж поверьте), самым ужасным наказанием было укоризненное покачивание головой.
Наш хутор расположен на самой границе обитаемых земель. Дальше нас только Мерден, Лес, без конца и края. Когда люди впервые появились в Авендуме, он с любопытством рассматривал их с высоты вековых деревьев, и поныне стоящих там же, что и во времена Переселения. Люди обживали новые места, и он доброжелательно кивал им ветвями. Теперь мы привыкли называть этот мир своим домом, но Лес – он всё тот же, неизменный, величественный и прекрасный. Каким он был в те времена, когда Авендумом владели итлунги.
Не представляю, как родившись в Мердене, можно не прирасти к нему всем сердцем и стремиться куда-то ещё. Ни разу, став самостоятельной, я не задумывалась о том, чтобы покинуть родные места. Грызя и терзая науки в школе Ские, ближайшем к нам городке, я скучала по нашему безлюдью, по тишине Мердена, по Лесу, бродя по которому, казалось, что сейчас тебя окликнут герои легенд, и ты перенесёшься во времена Лиэйраля и королевы Ифэнны. Говорят, земли вокруг Эрлинга, столицы Авендума, претерпели значительные изменения за тысячу лет с момента Переселения. Скируэн менялся мало и неохотно. Мерден же остался таким, каким его увидели люди, приведённые в новый мир Лиэйралем.
Положение дочери богатейшего земледельца не избавляет от участи всех хуторянок: подъём с первыми петухами, кухня, хлопоты по дому и обязательное участие во всех работах, что идут на полях, в саду и огороде. Белоручкой и неженкой не вырастешь. Да и к богатству своему относишься без спесивого носозадирательства. До определённого возраста я и вовсе не придавала ему значения. Вот когда во всём Скируэне ко мне не посватался