Последний

В крови лежу. Дыра в боку.

Шальной бессмысленный осколок.

Сквозь страх. Сквозь боль. Рукой зажму.

Мой век, увы, теперь недолог.

Трава вокруг. А я пишу.

Строка к строке, за словом слово.

Пропал. Устал. И жить хочу.

Но я не выберу иного.

Скорей. Успеть. Не умереть.

Оставить правду на бумаге.

Окоп. Болезнь. Погибших треть.

Другие умерли в атаке.

Мы так сильны! Мы так крепки!

Конец войны совсем уж рядом!

Но час настал – пришли враги.

И поле боя стало адом.

Чужой иль свой? Всех на убой!

Ведь смерть любимчиков не водит.

Страна останется вдовой,

Солдаты – памятью в народе.

Окончен бой. За строем строй

Ушли, закрыв навеки двери.

Увы, один я здесь живой.

Ни в свет, ни в тьму уже не верю.

Уже к утру и я уйду,

Письмо оставив на прощанье.

Я весь в поту, и кровь во рту…

Прошу, разумное созданье:

Иди – живи! Не допусти,

Чтоб это снова повторилось.

Чтоб снова в бой пошли полки,

За власть других погибнуть силясь.

Пусть будет свет всему ответ!

Пусть будет лишь добро намедни!

Пусть тьма умрёт со мной навек!

Пусть буду я солдат последний!

/Алексей Новиков/

Вернем Афгану прежние размеры!

Под взрыв снарядов, рокот вертолётов,

Земля покрыта пеплом где – не слухами,

Где небо жгут огни гранатомётов —

Советские солдаты бьются с духами.

На лицах – соль, а на зубах – песок,

Не жмет сапог, и на ремне – упряжка.

В глазах немой вопрос: сквозной в висок

Иль скрытая душманами растяжка?

Собрав всю волю в дуло калаша,

Стреляют по врагу, не зная меры.

И яростно в прицел кричит душа:

«Вернём Афгану прежние размеры!»

А гул стоит, что хочется ругаться,

Но впился в сердце корешок «мандата».

Сквозь зубы скрип: «За что воюем, братцы?»

– За честь! За совесть русского солдата!

На лицах – соль, а на зубах – песок,

Не жмет сапог, и на ремне – упряжка.

В глазах немой вопрос: сквозной в висок

Иль скрытая душманами растяжка?

Собрав всю волю в дуло калаша,

Стреляют по врагу, не зная меры.

И яростно в прицел кричит душа:

«Вернём Афгану прежние размеры!»

Под взрыв снарядов, рокот вертолётов,

Земля покрыта пеплом где – не слухами,

Где солнце режет вспышки огнемётов —

Взлетают в небо караваны с духами!

2018, ред. 2019

/Светлана Кунакулова/

Я ухожу, когда в саду грустит сирень…

Я ухожу, когда в саду грустит сирень,

С черемухи слетает покрывало.

Я ухожу в дождливый летний день.

Не огорчайся, что так получилось, мама!

Все к лучшему, я знаю. Я решил.

Себя найти нам в этой жизни – так не обходимо!

Не говори. Мы лучше помолчим.

Присядем, чтобы дорога мне не показалась длинной.

Я ухожу, когда в саду грустит сирень,

Акаций белых ветер треплет платье.

Вы только мне пишите каждый день,

Хоть сам не обещаю часто так писать вам.

Я ухожу, когда в саду грустит сирень…

/Игорь Рябов, 1986/

Брату

Вот и время пришло – нам прощаться пора.

Уведут нас от дома дороги:

Ты – на Дальний Восток. Я – на юг, на Кавказ.

Что ж, простимся с тобой у порога…

Крепко руку пожми, по-мужски обними.

Мы простимся с тобой у порога…

Пусть разлука всегда – это грусть, это – боль

И, порой, это – целая вечность…

Но однажды весной ты вернешься домой.

Так, не вешай же носа! До встречи!

Крепко руку пожми, по-мужски обними

И не вешай же носа! До встречи!

Ты расскажешь потом, как бурлит море в шторм,

И что значит – иметь рядом друга,

Как качает волна, и гитары струна

Вместе с вами грустит о подругах.

Как качает волна, как ласкает она,

Вместе с вами грустит о подругах.

Ну, а я расскажу, как служилось в горах.

И, что снега зимою немного…

И обнявшись потом, как бывало, споем:

«Мы простимся с тобой у порога…»

Под гитару вдвоем, как бывало, споем:

«Мы простимся с тобой у порога.

Ты мне счастья пожелай!»

/Игорь Рябов, 1987/

Афганистан

…Стоит пацан угрюмо

В распахнутом окне.

Скажи, парнишка юный,

Зачем ты на войне?

Глядят непримиримо

Глаза из-под чалмы…

Отряд проходит мимо,

Тебя не тронем мы.

С детьми мы не воюем,