Белыми нитками

Алексей Сухаров

Кир и Кира, брат и сестра, близнецы. Мои творения. Сегодня я поведу их в лабораторию, где мы проводим эксперименты над чудодейственными белыми нитками – биоматериалом, с помощью которого можно сшить воедино мертвое… и сделать его вновь живым.

Крупное паукообразное существо по ту сторону стекла приняло агрессивную позу, как только почувствовало на себе наши любопытные взгляды.

– Как вы думаете, кто это? – спрашиваю детей и приобнимаю их за плечи.

Кир нетерпеливо откидывает мою руку, подбегает к террариуму и стучит пальцем в стекло. Существу это, очевидно, не нравится, и оно привстает на всех восьми ногах, готовясь отражать нападение.

– А, если быть точнее, из чего оно состоит?

Любознательный пацан. Весь в меня, и это радует. Пытливый ум – необходимое качество для ученого.

– Это паук, папочка, – отвечает Кира. – Но выглядит, как будто он из мяса.

Мое ж ты солнышко. Наклоняюсь к ней поближе и говорю:

– Да, Кира, умница. Его повадки сильно напоминают повадки паукообразных. Правда и в том, что это – не совсем паук. Это – искусственно созданный организм, и он сшит из восьми аппендиксов. Вы уже знаете, что такое аппендикс?

Кир и Кира, брат и сестра, близнецы. Сейчас они стоят передо мной и мотают головами. Мои творения. Закатываю рукава халата поближе к локтям и перехожу на тон, подходящий для маленькой, ненавязчивой лекции:

– Аппендикс – это червеобразный отросток толстой кишки. Находится он здесь, в правом боку, – показываю на собственном животе, – и он, если не вдаваться в подробности, не столь и необходим человеческому организму. А если аппендикс воспаляется, то его, – демонстрирую резкий, режущий жест, – удаляют. Вот и получилось так, что бесполезные отростки кишок, которые после операции становятся еще более бесполезными, обрели в этом удивительном существе новую жизнь. Здорово, правда?

Паук-аппендикс перебежал на другую сторону террариума и затаился в углу.

– Здорово, – отвечает Кира. – И что, можно что хочешь вот так вот сшить, и оно будет как этот паук?

Расплываюсь в улыбке. Она все схватывает на лету.

– Пройдемте дальше. Вы сами все увидите.

Кир наконец-то прекратил преследовать взглядом существо, и теперь паук важно, медленно продвигается к центру террариума, прощупывая червеобразными лапами грунт вокруг себя.

Они сидели за столом и завтракали хлопьями, когда я подозвал Наталью, их молодую няню, и сообщил:

– Наташ, в субботу можете не приходить. Я хочу взять их на целый день в лабораторию.

– Хорошо, – ответила она.

Мы шагаем по коридорам, и я только и отдергиваю Кира от многочисленных колб и резервуаров с двухголовыми змеями и черепахами. Мы здесь совсем не для этого.

– Еще успеешь на них наглядеться, Кир.

– Когда успею?

– Чуть позже. Нас ждет что-то гораздо более интересное.

Они расстроятся, когда узнают. Они очень любили Наташу.

То, что я хочу показать детям, находится сейчас за моей спиной, и оно прикрыто широкой черной ширмой. Встаю перед клеткой и обращаюсь к двум маленьким задранным головкам.

– Как вы знаете, я терпеть не могу мусор. Догадываетесь, почему так? Все очень просто: мусор – бесполезен.

Черная ширма на клетке – отнюдь не для того, чтобы я, как фокусник, откидывал ее в сторону на презентациях и экскурсиях, подобных этой.

– Однако чем хорош технический прогресс: теперь возможна такая вещь, как zero-waste, то есть безотходное производство и переработка мусора. Все, что плохо лежит, портит окружающую среду и не имеет какого-либо смысла, может быть заново воплощено в предметах, вещах и даже живых существах, которые будут этот смысл иметь.