Охота на вальдшнепа

Анна Руслановна Гильдина

Есть ли шанс у человека после потери памяти начать все сначала? Молодой парень очнулся на проселочной дороге после загадочного инцидента, не помня ничего о своей прошлой жизни. Пытаясь восстановить картину событий, парень выясняет, что его обвиняют в убийстве красивой студентки Меланьи Кузнецовой. Действительно ли он совершил преступление? Или у девушки были свои тайны, которые привели к ее внезапной гибели?

Пролог

Андрей никогда не любил историю. Жизнь должна происходить здесь и сейчас – до всего остального ему нет дела. Он нравился сам себе. Более того, это была не совсем здоровая симпатия, граничившая с тем, что в народе называют, нарциссизм.

В это погожее утро, он просто потихоньку раскачивался после тяжелой ночи, в которую ему так и не удалось заснуть – очередной рейв, затем они гоняли по городу с громко орущей музыкой и гигиканьем в надежде вырвать очередной кусок горячих летних воспоминаний. Вершили историю.

Разумеется, после таких приключений ему нужно было похмелиться, что стало возможным благодаря заботе его девушки – они коротали сонные утренние часы в подлеске недалеко от кампуса, она за проверкой его заданий, он в надежде на то, что в оставшиеся до пар полчаса Меланья будет в достаточно благодушном настроении для короткого соития. Здесь каждый мог себе это позволить, избежав неприятных расспросов – преподаватели сюда не заходили, а из студентов в такую ранищу здесь могли быть только товарищи по похмельному несчастью. Андрей лакал третью бутылку пива.

Лежа под брезентом, он явно ощущал, что ему чего-то не хватало. Он следил за Меланьей, слегка прищурившись, хотя солнце и не попадало на его загорелое лицо. Он хорошо знал ее. Ему нравилось, как она закусывала конец ручки и задумывалась. Важно, разумеется, было не то, что это милая, детская привычка. А то, как она это делала. О боги! Было в этом что-то похотливое. Сучье.

Андрей выхватил конспект из ее рук, заставив ее растерянно махать руками в воздухе.

– Зацени мою бандану! – сказал он, по-ребячьи надвинув красный платок Мелани себе на уши, они начали топорщиться.

– Ты выглядишь как ушлепок!– рассмеялась она.

Потом, закатив глаза, она поправила его импровизированную повязку, и немного взлохматила волосы.

– Хватит, – сказала Меланья – это делает тебя более человечным. Меня бросает в дрожь.

– Я настолько привлекателен, что ты сразу приписала меня к Легиону Тьмы? – изумился парень, хотя, безусловно, опять играл.

– Поверь, ты не похож на человека высоких моральных принципов, скорее, на высококлассного афериста.

Андрей задумался – может именно этим объяснялся его успех у девушек? Его всю жизнь раздирали внутренние противоречия – то он представлял себя главным героем какого-либо приключенческого фильма и полагал, что люди должны к нему прислушиваться, то, метался в изнеможении между образом неистового смутьяна и пугливого скромника. В целом он не определился. Ему нравилось немного манипулировать другими людьми в своих целях, но пока это не переходило границу безобидных посяганий на личную свободу той или иной молодой особы, что имела несчастие зацепить его сложную натуру.

Последней была Меланья Кузнецова, студентка журфака, красивая до дрожи в коленках, да и к тому же неглупая. В сферу ее интересов входила не только современная живопись и альтернативное кино, но и философия Гегеля, работы Фейербаха, двигатели внутреннего сгорания и химическая физика. Она могла часами рассуждать о применении эпоксидной смолы, а затем вмиг переключалась на работы Довлатова. Поразительный интеллект позволял ей с одинаковой уверенностью парировать вопросы по любой тематике. А природная скромность и застенчивость лишь добавляла шарма ее своеобразному умению выражать мысли. Андрей понимал, что нашел в ее лице абсолютный идеал – в тумбочке около его кровати, заваленное стопкой журналов Men’s Health уже было припрятано то самое заветное кольцо, которое вмиг обращало любую тигрицу в послушную кошку. Андрей подумывал про октябрь, месяц его рождения – до дня рождения Меланьи было слишком долго ждать.

– О чем ты думаешь? – Меланья под