Дикая природа – Север

У Аляски для большинства из нас есть волшебное кольцо. Это все еще граница, и в основном это большая дикая местность. Свежесть первозданного ландшафта тундры – волшебство для настоящих аляскинцев. Это страна, где индивидуальность еще не затоплена числами. Ареалы и миграционные маршруты нескольких стад карибу еще не вытеснены. Возможно, их права не были официально признаны, но до сих пор было мало претендентов. Горные козлы, белые горные бараны и лоси по-прежнему свободно передвигаются, как в первобытные дни. Здесь даже можно увидеть росомаху и услышать заунывную музыку северного волка.

Аляска, конечно, совсем не та, что была в 1920 году, когда мой брат Олаус на корабле отправился в Сент-Майкл с захватывающим и важным заданием: изучить повадки карибу и составить карту их миграции. маршруты и оценить их количество. Оленеводство в районе Нома, похоже, процветало, и Э. У. Нельсон, начальник старой биологической службы США, который в конце семидесятых был натуралистом на Аляске, беспокоился о карибу. Он не хотел, чтобы низшие домашние олени попадали в карибу. ареалы, в результате чего карибу становятся хуже в результате скрещивания с ними. Основная проблема в этом отношении заключалась в том, чтобы не узнать, какие части страны использовались карибу, чтобы можно было соответствующим образом регулировать распространение северных оленей. Мой брат уже провел два лета и зиму в районе Гудзонова залива, занимался изучением естествознания и путешествовал по внутренним территориям Лабрадора с юга на север на каноэ, так что он был знаком с северной страной и был сам по себе. -достаточный путешественник. Это были благословенные дни перед появлением самолетов на севере. Зимой он путешествовал в одиночку собачьей упряжкой, летом он путешествовал по пересеченной местности, собирая своих собак и питаясь черникой, куропаткой и другим мясом, которое он мог обеспечить себе и собакам. Разбросанные по стране в те дни закваски были знакомы с дикой природой и во многом помогали ему. Его простое прибытие в каждую занятую изолированную каюту было входом, «восстановлением», потому что он добился туда своими собственными усилиями, а предлагаемое гостеприимство было безграничным. Вскоре на Аляске он приобрел репутацию путешественника по дикой природе, и это было вполне заслуженно, поскольку никто не был более неутомимым, как физически, так и морально. Такое путешествие привело к близости с тундрой. Во время своих путешествий он писал заметки по ночам, а когда находил время, делал рисунки животных и страны. Именно на этом фоне он время от времени делал наброски для этой книги в часы, наполненные собственным письмом, рисованием, рисованием и служением директором Общества дикой природы.

Олаус всегда был для меня чем-то большим, чем старший брат, поэтому, когда летом 1922 года, еще до того, как я закончил колледж, я имел возможность стать его помощником, это было не только обещанием больших приключений, но и предвкушением товарищество, которое меня взволновало. После закрытия летнего проекта в национальном парке Маунт Мак-Кинли мы отправились в Фэрбенкс, нашу штаб-квартиру Здесь мы встретили профессоров и студентов только что открывшегося Университета Аляски и многих старожилов, некоторые из которых стали друзьями на всю жизнь. Но мы были раздражены тем, что отправились на зимнюю поездку на собачьей упряжке, которую мы запланировали, – разведку, покрывающую страну на севере. Холодная погода, от двадцати до тридцати пяти градусов ниже нуля, наступила в конце октября и начале ноября, но снегопад был слишком слабым для езды на санях по холмистой тундре до поздней осени.

У нас было семь собак – четыре из них составляли ядро команды, которую использовал мой брат, и еще три, которых мы получили от Ван Биббера, крепкого старого шахтера, охотника, зверолова и собаковода, который держал своих собак на берегу. реки Чена. У высокого, костлявого Ван Бббера был такой высокий, низкий голос, что, когда он громко произносил имена своих собак – Ирландцы, Доусон или Хуч – имена никогда не забывались; они все еще звенят у меня в ушах. Одна из собак