Песчаный блюз

Алексей Бобл

Андрей Юрьевич Левицкий

Технотьма #5

Я – доставщик. На своем сендере я вожу грузы по великой Пустоши между Москвой и Киевом. Меня нанимают фермеры, нефтяники-старатели, торговцы, оружейники. Я попадал во множество переделок, я дрался с бандитами и уходил от преследования наемников. У меня есть принцип: груз всегда попадает по назначению. Но сейчас я впервые нарушу его. Потому что мой груз смертелен. Мой заказчик действует против меня. А мои враги – самые опасные люди Пустоши.

Андрей Левицкий, Алексей Бобл

Песчаный блюз

Авторы благодарят Виктора Ночкина и Артема Белоглазова за талантливую поэзию, первого – за стихотворение про ветер и бродягу, а второго – за песенку про киборга.

Часть первая

Этот жестокий мир

Глава 1

Попытка грабежа средь бела дня

В жизни стоит делать только то, что тебе интересно, доставляет удовольствие или приносит деньги.

Хорошо, когда два из этих условий соблюдены. Ну а если все три… что ж, значит, ты счастливчик.

Я именно такой. То есть я – доставщик, а еще сочиняю песни. Мне интересно ездить по всяким местам; я получаю удовольствие, бряцая по струнам и бормоча стишки собственного сочинения, ну и неплохо зарабатываю на всем этом. Казалось бы, что еще надо мужчине для счастья?

Да ничего. Я вполне счастлив. Во всяком случае, чувствовал себя таковым, когда сквозь шум двигателей донеслось:

– Музыкант! Эй, тормози!

Поправив свой франтоватый бледно-зеленый шейный платок, я повернул голову – где-то за кормой «Зеба» приглушенно рокотала мотоциклетка.

Рокот сместился к правому борту. Кого там принесла нелегкая? Пришлось откладывать гитару, вылезать из кресла-качалки, стоящего посреди палубы, и доставать трехлинейку из чехла за спинкой.

Барханы раскинулись вокруг во всем своем песчаном однообразии. Караван, с которым мы недавно расстались на развилке у ржавого указателя с надписью «МОСКВА. 500 км», упылил к Мурому.

– Музыкант!

Шагнув к правому борту, я положил ружье на плечо.

– Да стой ты наконец! – крикнул Чика, привстав на заднем сиденье мотоциклетки.

Трехколесной машиной управлял Скорп, бородатый детина с толстым белым шрамом на брюхе. Куртки с рубахами Скорп не признавал, носил только шаровары. Волосатую грудь стягивали патронные ленты, на лице очки с выпуклыми стеклами, кожаный шлем на голове. Шлем этот он никогда не снимает, я, во всяком случае, не видел. Напарник Бочки по имени Чика совсем не такой. Прыщавый юнец, одетый в поношенную куртку с чужого плеча, на голове вместо шляпы плетеное донышко от корзины, подвязанное лентой. Увидев меня, он замахал рукой. Чика старался во всем подражать Скорпу, отчего выглядел забавно – не было в нем и грамма суровой невозмутимости напарника.

Похоже, они давно за мной тарахтят, оба сажи наелись, у меня ведь двигатели врублены почти на полную. Бандитов из этих мест повыбивали, но береженого, как говорится, и панцирный волк бережет. После развилки, где я откололся от машин Берии, шел участок неплохо сохранившейся дороги, для каравана узковатый, а одинокому транспорту в самый раз. Так бы мотоциклетка меня давно обогнала.

– Чего вопишь? – спросил я.

– Ос… танови, – Чика закашлялся. – Бер… Берия забыл…

Скорп сбросил газ и дернул гашетку тормоза. Машина вильнула, задребезжало крыло над передним колесом. Чика ткнулся лицом в широкую спину водителя.

«Зеб Шилликот» – шестиколесный сендер с острым носом, широкой кормой и дощатой палубой. Борта покрыты листами жести, надстройки деревянные. Трюм в носовой части, сзади два двигателя, бензобак и система управления.

Я глянул вперед и кинулся в рубку на корме. Еще немного, и самоход бы зацепил правыми колесами склон крутого бархана. Штурвал-то на стопоре, а потрескавшийся асфальт кончился, теперь надо быть внимательней.

Повесив ружье на крюк, уселся в высокое вращающееся кресло и потянул на себя рычаги. Двигатели взвыли – скорость упала, – потом звук стал низким и ровным. Какое-то время я слушал, как работает правый дизель, там ремень генератора пора менять, и аккумулятор уже староват… Ладно, вроде порядок. Нащупал под креслом ручку пневмотормоза, дернул – самоход встал.

Чика