Дорогая, успокойся, я – безработный!

Игорь Афонский

Прозаическое произведение на разные социальные темы от лица современника. Весь сюжет напичкан небольшими историями и диалогами между знакомыми. Темы для бесед были выбраны случайно, все происходящее укладывается в различные временные периоды. Возможно, что таких реальных людей нигде не существует, и автор все выдумал.

Игорь Афонский

Дорогая, успокойся, я – безработный!

Прозаическое произведение на разные социальные темы от лица современника. Весь сюжет напичкан небольшими историями и диалогами между знакомыми. Темы для бесед были выбраны случайно, все происходящее укладывается в различные временные периоды. Возможно, что таких реальных людей нигде не существует, и автор все выдумал. Зачем? Не знаю. Если это окажется интересно, то буду рад.

Словно вдогонку написанному.

Автор попытался, шутя, рассказать о проблемах людей, которые посвятили большую часть своей жизни профессии и практически потеряли связи в семье. Они стали лишними людьми, или происходит нечто ужасное, их отношения с родственниками рушатся. Проблемы незаметно перетекли в социальную нестабильность, практически это трагедия маленького человека, который каждый раз возвращается в свой дом, где чувствует себя одиноким. Его мечты никогда не сбудутся. Дети выросли. Они скоро покинут родной дом, перешагнув порог, а он так и останется никому ненужным стариком, который своим трудом и потом долгие годы обеспечивал существование окружающих.

Часть первая

Хроники затяжного кризиса мужчины среднего возраста

– Говорят, мол, это кризис среднего возраста. Никогда толком в это не верил. Но вот наступил такой момент, что, понимаю, нахожусь в полном цейтноте – кризис, не иначе. Как это выглядит? Происходит постоянная переоценка пройденных этапов, некий налет сожаления по поводу когда-то не свершившихся событий и тем более случившихся.

– Олег, ты опять ищешь оправданий? Хочешь, чтобы тебя, бедного и несчастного, пожалели?

– Зачем такие крайности? Просто пришло время подвести некоторые итоги. Вот и все. А то, что это совпало с затяжным выворачиванием мозгов, ничего в этом особенного нет. Молодым всегда думал, что еще что-то успею, а потом понимаешь, что-то уже окончательно упущено. А сейчас допускаешь, что поздно, былого не вернуть.

– Не надо копаться в той рухляди. Прожитое, оно должно оставаться полезным или бесполезным опытом, не стоит его вновь ворошить.

Поверь мне, не стоит.

– Да никто его ворошить не собирается. Просто следует вспомнить некоторые кусочки, неточности, неровности. Почему получились неточности, откуда пошли эти неровности, вот и все.

– Вот и все? То есть, это и все? И ты больше ничего не будешь вспоминать, о чем-то сожалеть. Посыпать свою седую голову пеплом. Размазывать пьяные слезы на щеках. Отвечаешь?

– Странный вопрос. Мы, что, так много выпили, чтобы упираться в эту перечисленную сейчас тобой лоботомию? Нет. Посмотри, на брата вышло не так много, впрочем, это уже норма, потом пойдут слезы, сопли и другая головная боль. Закругляемся?

– Э, брат. Так не пойдет. Если что-то останется на душе, сам себе не простишь. Выкладывай, я пока подремлю в уголке, честно, мешать не буду.

– Спасибо, но после твоих слов все остальное кажется не таким актуальным. Кризис— это, как написано у Михаила Афанасьевича Булгакова – про разруху. Он прежде всего в голове. Если о нем не думать, то его и не видно, не так заметно.

Дорогая успокойся, я нашел работу

Утро. Среднестатистическая семья. Он еще валяется в постели, кажется, что ему спешить некуда, потому что он находится в вынужденном отпуске. Она быстро собирается на работу. Ему уже под пятьдесят.

Отметим, на них он и выглядит. Морщины. Седина, некая дряблость кожи. Она значительно моложе, следит за собой, занимается всем, чем только может, чтобы правильно поддерживать себя в хорошей форме. И следует сказать, что это ей удается.

– Какие у тебя на сегодня планы?

– Чуть позже схожу в магазин, следует купить продукты. Ведь нам нужны продукты? Потом приготовлю что-нибудь на обед, а потом на ужин.

В магазин он ходил почти каждый день, покупки совершал регуляр