Жили-выли люди

Джулия Тот

Девушка, выросшая в провинциальном городке, мечтает стать… уборщицей… Мечта ее вовсе не глупа: она мечтает помогать "великим" людям спокойно работать, делая мир лучше, не думая о грязи вокруг. Работая в двух семьях одновременно, уборщица-фрилансер Александра Неверная замечает, что семьи каким-то образом связаны друг с другом… Чем, кроме уборки роскошных домов, может помочь уборщица-фрилансер своим подопечным в их, столь запутанных артистизмом жизнях и работе, и как она это делает, – это ее секрет… и – ваш, если вы захотите его узнать… Коротко о жанре: комедия без ненужного трагизма.

Маленький город далеко от столицы, много лет назад…

Тридцать лет назад жизнь маленьких городков была всегда похожа и потому – почти одинакова. Каждый жил своей ежедневностью: работа – дом – родственники и знакомые по праздникам и выходным за большим домашним столом. Саша никогда не любила эти домашние праздники: всегда кто-то произносил одну и ту же фразу, за которой звучал неизменный вопрос:

– 

Сашенька, какая ты большая стала… Кем ты хочешь быть, когда вырастешь?

Маленькой девочкой она бегала вокруг стола вместе с другими детьми, стараясь не попадаться на глаза веселым отмечанием родственникам и друзьям родителей. Получалось это не всегда, поэтому однажды, лет в шесть, после очередного вопроса о будущем, Саша задумалась: кем же она хочет быть… тогда, когда вырастет…

Следующее застолье было новогодним, настроение у всех гостей было, естественно, направлено в самое возможно-счастливое будущее, и, вопрос будущего Саши, конечно же, – стоял очень остро. Но девочка уже приняла решение и была готова отвечать, – она больше не пряталась ни от тощего дяди Леши, ни от его пышногрудой жены – тети, названной родителями странно для столь провинциального места рождения – Клеопатры.

Тетя Клеопатра работала в небольшом продуктовом магазине, что в городе считалось работой почти элитной, – она обладала определенной властью – властью «оставить» продукт редкий, или – не оставить, потому как просящий не так давно осмелился критиковать ее пышность и любовь к очень холодной водке. То ли элитность работы, то ли – веселость характера тети Клеопатры наложили отпечаток на ее голос и манеры: Клеопатра была невероятно громкой, она словно заполняла собой все пространство – сначала – физически, умело питая свое тело, и потом – голосом и жестами, не оставляя присутствующим выбора. Когда говорила Клеопатра, мир вокруг замолкал. Именно по этой причине, когда Клеопатра легким движением увешанной тяжелыми золотом браслетами руки умело подхватила тощую Сашу и усадила себе на колени, провозгласив тот самый вопрос, все присутствующие и новогодствующие, покорно замолчав, преданно повернулись в сторону оратора:

– 

Сашенька, девочка, кем ты хочешь быть, когда вырастешь, красавица моя? – хотела спросить тетя Клеопатра нежно и любя, но получилось это у нее, как всегда, – требовательно.

Саша уже знала, что взрослые, отвечая на вопросы серьезные, обычно сначала откашливаются, потому девочка серьезно прокашлялась, слегка напугав возможной болезнью маму и опасностью заражения гостей, и громко, почти как Клеопатра, серьезно произнесла:

– 

Никем!

Родственники и знакомые за столом разочарованно заохали, кто-то даже потянулся за рюмкой – запить несчастное будущее девочки. Мама Саши, сидевшая рядом с тетей Клеопатрой, больно схватив дочь за руку, шипела ей на ухо:

– 

Скажи, скажи, что хочешь быть учительницей!

Саша любила маму, но слово учительница быстрому произношению не поддавалось, потому гордо, как она видела делают актрисы в фильмах, когда им что-то не нравится, – подняв подбородок вверх, снова громко пояснила:

– 

Никем! Никем я хочу быть!

Тощий дядя Леша лишь траурно мотал головой из стороны в сторону, папа Саши пытался пояснить, что – мала она еще для принятия таких решений. Тетя Клеопатра была единственной, кому, похоже, было все равно, кем Саша хочет быть: тем же легким движением отяжеленной браслетами руки она спустила девочку с колен, посоветовала ей лучше питаться и, подняв рюмку, произнесла обычный новогодний тост.

Твердое решение с