Император из стали

Сергей Александрович Васильев

Продолжение книги "Император и Сталин" "А что было бы, если вместо Николая II во главе государства российского на срезе веков XIX и XX оказался Сталин?"

«Никогда не верьте, если вам скажут, что горстка неравнодушных не в силах изменить мир, потому что только они это и делают.»

    Маргарет Мид

Баку. ПетроВилла. Последние дни 1900

– Как же всё-таки тут стремительно темнеет, совсем не так как в Петербурге, – покачал головой генерал, кутаясь в свежую, еще не ношенную шинель. – Вечереет – это выражение как раз про Северо-Запад Руси, никак не подходящее к Югу. В Баку, поближе к экватору, всё быстрее и незаметнее. Не успеешь договорить это слово, а вечер уже закончился, сменившись вязкой непроглядной ночью.

Командировка в южную губернию оказалась на редкость богата событиями и эмоциями. Направляясь сюда, обер-полицмейстер Москвы настраивался на негативную, максимум – нейтральную оценку своей работы. Поводов для этого было предостаточно. Инициативы, воплощаемые Зубатовым, встречали весьма сдержанную оценку в высшем свете, а его, Трепова, собственный стиль работы уже стал предметом салонных насмешек и ядовитых анекдотов коллег[1 - Начальник Московского охранного отделения Сергей Зубатов в переписке с В. Л. Бурцевым вспоминал о Трепове так: «Что меня особенно поразило, это внимательное чтение им прокламаций, нелегальных брошюр и пр., чего я ранее не замечал ни за кем из начальствующих лиц. Второе мое открытие состояло в том, что (он) придавал им веру, требовал проверки сообщавшихся в них фактов и в официальных донесениях приставов по рабочим недоразумениям держался принципа «По совести и по справедливости», накладывая нередко правильные, но резкие резолюции на бумагах в таком, напр., роде: «Опять хозяева виноваты!» Впоследствии я убедился, что возражение ему: «Это не по совести, это несправедливо», – сбивало его, как быка, с ног, и он шел на все. Заметя это, я всегда приберегал этот аргумент, как неотразимый, на самые важные случаи. Словом, он был чудной души человек, щепетильно блюдущий свою честь и совесть»Генерал А. А. Мосолов, который был женат на сестре Трепова, в своих воспоминаниях (начало 1930-х) говорит о нём:«Кстати, хочу разсказать исторiю знаменитой фразы Трепова. Разъ вечеромъ я за?халъ къ нему на Мойку. Онъ показался мн? озабоченнымъ и, видимо, былъ очень занятъ. Я с?лъ противъ него. Посл? довольно долгаго молчанiя, онъ, продолжая заниматься, далъ мн? на прочтенiе только что написанную черновую приказа войскамъ гарнизона на сл?дующей день, когда ожидались особенно сильные безпорядки. Прочитавъ эту черновую, я подчеркнулъ въ ней фразу: «Патроновъ не жал?ть» и вернулъ ее ему со словами:– Въ своёмъ ли ты ум??– Да, въ своёмъ. И эта фраза, вполн? мною обдумана, но я забылъ ее подчеркнуть, ты это сд?лалъ.– Понимаешь ли ты, что посл? этого тебя будутъ называть не Треповымъ, а – «генераломъ патроновъ не жал?ть».– Знаю это и знаю, что это будетъ кличка непочетная, но иначе поступить, по сов?сти, не могу. Войскъ перестали бояться, и они стали сами киснуть. Завтра же, в?роятно, придётся стр?лять. А до сихъ поръ я крови не проливалъ. Единственный способъ отвратить это несчастiе и состоитъ въ этой фраз?. Неужели ты думаешь, что я не понимаю вс?хъ посл?дствiй этихъ словъ для себя лично? Ну, а теперь иди, мн? некогда. Завтра ж? зайди узнать результатъ моего приказа. Тогда скажешь, правъ ли я былъ.Онъ оказался правъ, толпа побоялась войскъ посл? этого энергичнаго приказа, и ни одного выстр?ла за этотъ день дано не было. Треповъ безусловно зналъ психологiю толпы и им?лъ гражданское мужество д?йствовать, согласно своимъ уб?жденiямъ.»].

Генеральские погоны, упавшие на плечи всего полгода назад, Дмитрий Федорович считал авансом, который необходимо отработать, чем он и занимался неистово и самозабвенно. Особенно теперь, когда, вместо ожидаемого разноса, он получил высочайшее одобрение императора и повеление сформировать особую службу лейб-жандармерии с задачей – целенаправленно выявлять неблагонадежных, нелояльных купцов и чиновников.

Само по себе желание усилить контроль над эти