Жизнь как непрерывная череда чудес и ангелов. Роман, рассказы, повесть

Юлия Добровольская

Мои рассказы, повести, романы, а так же немногочисленные стихи – это повествования о жизни людей, живущих вдали от большой политики, большой экономики и любого размера криминала – одним словом, о жизни, какой живу я сама и те, кто мне близок. О сложностях и радостях человеческих взаимоотношений. Я не сужу своих героев – не осуждаю и не одобряю – я их наблюдаю. В моей прозе нет ничего об интригах, предательствах, мести, зависти и прочих явлениях, бытующих в среде спящей части человечества. У меня – совсем о других людях. О тех, кто понимает, что нет несчастий и врагов, а есть лишь чудеса и ангелы, что нет предначертанной судьбы, а есть лишь твой выбор, что нет случайностей, а есть лишь путеводные сигналы на Пути, которым идёшь. О тех, чья жизнь – это рост, а не увядание, а смерть – продолжение, а не конец.

Как моя лучшая подруга выдавала меня замуж

Рассказ

Я вернулась в родной город после восемнадцатилетнего отсутствия. Нет, я, конечно, навещала его по разнообразным поводам – и радостным, и печальным, и самым заурядным. И отношения с единственной подругой – Галкой – с которой вместе росли и учились, мы поддерживали независимо от частоты встреч.

Мой город всегда был мне верным прибежищем, незыблемым и несокрушимым островом в бурном океане бытия. То ли потому, что моя жизнь с мужем, военным лётчиком, проходила на чемоданах – мы нигде не жили дольше двух лет. То ли потому, что с этим городом связаны детские воспоминания – а стабильней и надёжней детства не бывает потом уже ничего.

Я прилетела из Хабаровска. Муж – уже бывший – остался там. Сын поступил в Питерское военное училище – на радость папе, на огорчение мне. Ну да что поделаешь – это его жизнь, ему и выбирать.

Меня встретила Галка и привезла к себе.

– Поживёшь пока у нас, – сказала она. – Твою квартиру освободят на следующей неделе, сделаем ремонт, и заживёшь, как заново.

Галка была очень деятельной и энергичной женщиной. Всё у неё спорилось – и в семье, и на работе. Всем она помогала – и словом, и делом, но больше делом.

После смерти моих родителей, попрощавшись со мной в аэропорту – я тогда улетала с похорон папы в Ригу, где мы только-только обосновались – она сдала мою квартиру, а деньги складывала в чулок. Когда настали времена конвертируемых валют, она умело преобразовала деревянные в реальные и несколько раз пускала их в оборот, деля прибыль пополам. В итоге, благодаря её предприимчивости и практичности, я имела теперь и временн?ю и материальную возможность на некоторый разбег в новой своей жизни.

* * *

Бездельничать долго мне не захотелось. И вот я уже работаю в нашем родном инъязе, который теперь именуется гордо Лингвистическим Университетом, и где Галка возглавляет кафедру – мою любимую кафедру литературоведения.

В родительской квартире полным ходом идёт ремонт, но у моей дорогой подруги остаётся невыполненным один пункт обязательств по благоустройству моей жизни: удачное замужество.

Мне не нужно удачное, мне нужно счастливое, говорила я.

Это одно и то же, отвечала она, – посмотри на нас с Петром.

Если посмотреть на них, то и вправду эти два понятия оказывались синонимичными.

Галка вышла за Петра на третьем курсе. На четвёртом они родили Инку. Благодаря обилию у новорожденной здравствующих бабушек и дедушек – и даже наличию двух прабабушек – её родители в срок защитили свои дипломы и тут же родили погодками Серёжку и Ваньку. У Инки уже своя семья, а мальчишки учатся – один в инъязе, другой в политехе. При этом Галка и Петр до сих пор целуются на пороге, как Ромео и Джульетта в саду в лунную ночь.

Мой брак тоже не был ни неудачным, ни несчастливым. Мы любили, дружили, растили сына. А потом что-то кончилось. Как у Хемингуэя.

Я стала замечать, как загорался порой взгляд моего мужа в компании новой женщины, не испытывая при этом ни малейших уколов ревности. Потом он изменил мне и рассказал об этом. А я поймала себя на мысли, что мне стало легко и свободно. Что, оказывается, мне надоело дружить с мужчиной, с которым нас давно не связывает ничего, кроме шта