Морок, или История, которой не было

Янина Олеговна Береснева

Если бы деньги могли сделать человека счастливым, Мила бы уже непременно была дико счастлива. К сожалению, когда ты молода, красива и не обременена материальными вопросами, быть счастливым почему-то сложно. И даже вроде как-то неприлично. Словно компенсируя материальное изобилие и достаток, высшее мироздание подкинуло ей скверный характер и вечно ищущий во всем смысл рассудок. Поругавшись с богатым отцом, она пытается устроится на работу сама. В один из дней Мила получает странное предложение о работе: приехать нужно вечером в старое заброшенное здание профсоюзов. Интеллигентный работодатель хочет знать о ней все, но главное, что его интересует: готова ли девушка убить человека…

«Когда человек начнет узнавать себя, он увидит в себе много такого, что приведет его в ужас. Пока человек не пришел от себя в ужас, он ничего о себе не знает…» Г.И.Гурджиев

…Заснеженная площадь, темнота, памятник Ленину, старое заброшенное здание профсоюзов. Я сверила время на часах и поспешила. Не люблю опаздывать на важные встречи…

Глава 1

Осень ушла в ноябре, а вместе с ней и драма года. Будто упала на пол вместе с листьями грецкого ореха из родительского сада. Вы видели, как опадает грецкий орех? Очень печально, грустно, грязно. Наверное, это самое меланхоличное дерево в ноябре.

Уйти в себя, когда вокруг не спокойно – это лучшая идея после долгих попыток от себя убежать. И я ушла.

Вышла из машины, резко запахнув пальто и, втянув носом холодный осенний воздух, мгновенно уткнулась лицом в кашемировый шарф. Ноябрь в этом году выдался по-зимнему холодный, снежный и неприветливый.

Сумерки уже сгустились, еще усилив дневной морозчик, но на это раз я была даже рада этим свежим порывам ветра. Они слегка охладили мою слегка гудящую от навязчивых мыслей голову, потрепав волосы и спутав их у лица.

Честно говоря, к концу осени нервы мои были ни к черту. Я поссорилась с отцом и гордо отказалась от родительских миллионов и переехала в свою отдельную квартиру. Решила, что докажу им свою способность существовать сама. Это было очень наивно: избалованная Барби на новеньком красном Мини-Купере отправилась в большую жизнь.

Личная жизнь тоже не радовала: при «моей-то ангельской внешности», как любила охать мама. С работой все как-то не ладилось: опыта у меня не было, а родительские связи задействовать не хотелось из принципа. В итоге я днями валялась дома на диване и пила шампанское, пялясь в сериалы. Запас денег на картах таял с каждым днем.

Телефонный звонок, который раздался в четверг ближе к вечеру, оказался весьма кстати. Звонивший представился Константином и приятным баритоном возвестил, что у него есть для меня работа. По его словам, меня порекомендовал ему один наш общий знакомый. Я не стала вдаваться в подробности (знакомых у меня как грязи), но попыталась расспросить, что за работу мне предлагают.

– Прошу, Мила, не перебивайте, – осадил меня работодатель. – Я не могу рассказать обо всем по телефону. Скажу лишь, что эта работа на очень важных людей, но афишировать ее не стоит. Сохраните мой звонок в секрете. По крайней мере, пока. Подъезжайте завтра в 18.00 к зданию профсоюзов. Вход со стороны памятника Ленину.

– Но здание вроде бы не уже пару лет не работает…

– Мы арендуем пустующие офисы. Второй этаж, кабинет 203. Я буду ждать.

Раздались короткие гудки, а я в недоумении повертела телефон в руках. Странный звонок, странное предложение… Конечно, я просила знакомых и друзей подыскать мне работу, но… Скорее всего, папа попросил какого-то своего приятеля взять меня на работу так, чтобы я ни о чем не узнала. Иначе к чему эта секретность? Захотелось позвонить своим, но что-то меня остановило: вдруг я передумаю работать, а слушать нотации придется долго. Да и гордость, мать ее так…

Пару дней прошли без происшествий: шопинг, спорт, безделье и телевизор. Город, уже украшенный к новогодним праздникам, впервые вызывал не радостное «у-и-и-и», а глухое раздражение. В этом году я, пожалуй, присоединюсь к лагерю тех, кто морщит нос и недовольно ворчит «на дворе еще ноябрь, а они уже елок по