Гроза доставит письмо

Михаил Александрович Долманов

Что может произойти, когда голову писателя наполняют неожиданные идеи, а за окнами бушует гроза? Что может случиться, когда перед писателем лежит написанное письмо для незнакомой девушки, а за окнами сверкают молнии? Что выйдет из того, что письмо все-таки захочется отправить, а его доставку доверить грозе, когда капли дождя барабанят в окно? Гроза знает ответы на многие вопросы, но даже она не ведает, что случится, если на доставленное ею письмо придет ответ…

Экран ноутбука слабым светом освещал работавшего за ним человека, мужчину лет тридцати в помятой расстегнутой рубашке и с двухдневной щетиной и задумчивым выражением на лице. Точнее было бы сказать, что в данный момент времени мужчина просто сидел в кресле, вальяжно откинувшись на спинку и плавно потягивающий пиво из горла бутылки, отчего здорово походил на находящегося в запое алкоголика, кем он естественно не был. Открытый во весь экран текстовый документ с написанными несколькими строчками слов завораживал сидящего в кресле, отгораживал его от всего мира, в том числе и от пива, невидимой, но крепкой стеной, оставляя в его жизни лишь эти строки – набор букв и символов – и темноту, царившую в комнате.

Комната была лоджией, которую мужчина использовал как рабочий кабинет, большая и просторная. С самого въезда в квартиру лоджия позиционировалась как его рабочий кабинет и никак больше. Поначалу жена пыталась сделать из нее нечто вроде гостиной-столовой, но из этого ничего не вышло – естественно, благодаря стараниям находившегося сейчас в комнате человека. Стены комнаты были покрашены в нежно-голубой цвет, глубину которому предавал белоснежный потолок, что дарило зашедшим сюда испытывать умиротворение и спокойствие. Но главным украшением комнаты было огромное, размером во всю стену, панорамное окно, слегка затонированное в нижней части и кристально прозрачное, начиная от линии, расположенной примерно в метре от пола. Узкие перемычки рамы, в которых стояли крепкие огромные стекла, были едва заметны и терялись на фоне открывающегося из окна вида. А вид был великолепным! С пятнадцатого этажа был виден уходящий к горизонту лес, в котором прятались кое-какие домики и малоэтажные постройки. Вдали, и как бы немного в стороне от этого леса, стоял город, с его многоэтажками, дорогами и суетной жизнью. По другую сторону от города, меж растущих стеной деревьев, можно было разглядеть реку, убегающую в глубину леса, и над всем этим царило огромное и, как стены лоджии, голубое небо.

Лоджия магнитом притягивала мужчину, вдохновляя его, подсказывая варианты сюжетов и характеры его персонажей, отчего ему оставалось лишь садиться в кресло, подвигать к себе маленький столик на колесиках, на котором всегда стоял ноутбук, и переносить вдохновляющую атмосферу на электронные листы бумаги. За все время, что мужчина жил тут, он успел написать шесть приличных рассказов, от которых его имя стало нередко встречаться в центральных книжных магазинах, и в данный момент он работал над седьмым, заставляя главного героя распутывать очередную перипетию сюжетных линий.

Очередной раскат грома заставил писателя оторваться от экрана и отхлебнуть еще пива, гроза бушевала уже несколько часов, и все это время она лишь набирала обороты, не думая успокаиваться. Одиночные громовые удары сливались в феерию, схожую с произведениями Баха, исполняемыми на органе. Молнии своими вспышками то и дело рассеивали мрак, царивший в комнате, а стена дождя была похожа на плотный занавес, который какой-то хитроумный шутник повесил на окно со стороны улицы. Мужчина мог включить свет, чтобы разгул стихий чувствовался не так сильно, а домашний уют преобладал над первобытным страхом; он мог, но ему этого не хотелось. Так, во всей квартире источником света был лишь монитор ноутбука, на котором за этот вечер пока еще не появилось ни одной новой строчки.

Допив бутылку, которая была в руках, мужчина поставил ее на пол и, не задумываясь, взял следующую. Две полных бутылочки стояли на полу возле кресла, и еще шесть точно таких же пол литровых сосудов ждали своего часа в холодиль