Моя родина – провинция

Анастасия Сергеевна Фокина

Книга описывает подростковый возраст девочки, выросшей на рубеже веков. Затронуты те вопросы, которые волнуют каждого подростка: любовь, взросление, изменения в теле, дружба и предательство, вредные привычки, отношения с родителями, учеба. Очень откровенно описаны мысли и чувства самой девочки, также приводится более взвешенная оценка ситуаций со стороны взрослого человека. Особую атмосферу книге придают детали, характерные для эпохи миллениума, что делает ее особо дорогой для тех, кто застал это время.

От автора

Я держу в руках раскрытый фотоальбом, который много лет пролежал в шкафу у родителей. На фотографии совсем юная девочка счастливо улыбается, положив голову на плечо юноше в красном спортивном костюме. Нечеткое фото было сделано старым пленочным фотоаппаратом в далеком 2002 году. К тому же ночью. Хорошо, что не забыли открыть вспышку – иначе совсем ничего было бы не разобрать.

Эта девочка – я. Где сейчас тот парень, нет смысла даже гадать. Я жадно выхватываю взглядом все новые детали этого снимка: танцующие люди на заднем плане, маленькая черная сумочка на длинном ремешке у меня через плечо, над танцплощадкой светит ультрафиолет, от которого белый становится каким-то фантастическим. Этого оттенка фото, конечно, передать не может. Я просто помню, каким он был и как мы ждали включения ламп. Оказывается, я помню все. Какие песни ставили тем летом на дискотеках, с кем мы регулярно пересекались, а кто предпочитал встречаться с друзьями в более уединенных местах, даже сколько стоил входной билет или бутылка портвейна в ближайшем магазине.

Я много лет не хожу на танцы и не употребляю алкоголь. И, кажется, вся эта информация сегодня не имеет никакого значения. И надо бы перелистнуть фото, а лучше убрать альбом обратно в ящик и заняться делами, которых, как всегда, невпроворот. Но почему-то не получается. Дело ведь не в ценах и не в музыке. Дело в том, какими были в то время мы. В тех чувствах, которые можно испытывать только в 14 лет. И в той особой атмосфере, которой были пропитаны наши 2000-е.

Я все еще смотрю на фотографию и слышу, как за стеной соседка отчитывает 15-летнюю дочь. Ничего сверхъестественного: не думаешь о школе, не помогаешь по дому, а на уме одни гулянки и мальчики. Опять перевожу взгляд на фотографию. «Что у тебя на уме, дорогая? Есть ли там что-то кроме этого симпатичного юноши, который сегодня так ласково тебя обнял, а завтра просто пройдет мимо, не заметив?»

Я стряхиваю с себя это оцепенение, закрываю альбом, глубоко вздыхаю и понимаю, что подростки не меняются. Сегодня они такие же, как и 20 лет назад. Меняемся только мы сами. И забываем, кем мы были, как жили и о чем думали. Что было для нас действительно важно, а на что мы просто не обращали внимания. Забываем все это – и не понимаем своих детей, разрывая связь поколений и становясь для них чужими. Как не понимали в свое время и нас. Глядя на старую фотографию, я вдруг вспомнила обо всем этом. Вспомнила целую жизнь, которая осталась позади. И решила рассказать о ней другим. Тем, кто, как и я, рос в небольшом городе на стыке тысячелетий. Чтобы вспомнить, какими мы были. Нашим ровесникам из больших городов. Чтобы нам было легче понимать друг друга. Нашим детям, которые, может быть, перестанут считать нас занудами. И нашим родителям, которые никак не поймут – почему же мы не такие, как они.

Школьная пора

Школа № 4. Я училась здесь 7 лет. Нет, это была не семилетка в старых советских традициях. Когда я была маленькой, почти в каждой деревне еще была школа, хотя бы начальная. И первые три класса я тоже училась рядом с домом. А потом, в солидном возрасте 10 лет, вышла в большой мир: стала каждый день ездить на автобусе в город.

Репутация у нашей школы была не самая лучшая. Три другие школы были новее, находились ближе к центру города, занимали более новые здания. Наша школа частично располагалась в старом дворянском доме, к которому в советские годы был сделан кирпичный пристрой. Часть «корпусов» и вовсе ютились в старых деревянных домушках, разбросанных по довольно большой территории. К при