Пролог

– Ты не посмеешь, – напуганным до дрожи голосом, проговорила девчушка, пятясь, потому что, видимо, сама сомневалась в своих словах.

– Очень даже посмею, – я дерзко вскинула брови и перехватила длинный тонкий меч в другую руку.

За спиной в ножнах был ещё один, но я считала нужным его достать. Орудовать одним было вполне несложно. Ножны были удобно прикреплены двумя перекрёстными ремнями, которые сцеплялись у меня между грудей, скрываясь под коричневой кожаной курткой.

Я сделала пару шагов вперёд, ни капли не торопясь, растягивая удовольствие предвкушения убийства, такое знакомое и щекочущее внутри. Это чувство сравнимо с тем, если внутрь закинут очень много червей и они начнут извиваться, слегка кусая тебя. Чувство не из приятных, но к нему привыкаешь, и оно становится сравнимо разве что с наркотиком – так называют нечто подобное жалкие существа людской расы, жаждущие испытать острые ощущения, заключив себя в оковы зависимости. Моя зависимость появилась сама собой. Я даже не могу точно знать с каким убийством появилось ощущение удовлетворения, а не животного страха, но оно появилось. С ним пришло ощущение жёсткости, которое подобно огню наполняло меня, немного остро ощущаясь в кончиках пальцев.

Я привыкла убивать, мне даже приносило радость то, что я делала. Руки по локоть в крови, ощущение власти над чьей-то жизни. Я могла спасти кого-то, а могла убить, чаще выбирала второе. Зачем сохранять кому-то жизнь? Жизни людей – жалкие и ненужные, жизни ангелов тем более, а наши жизни подвластны силам только самого Падшего.

Прижав девушку к стене, я широко улыбнулась и заглянула в её глаза. Простые, человеческие и очень пустые.

– Нет, – взмолилась она, зажмурившись, – Прошу тебя.

Я погладила её по щеке, склонив голову на бок, на губах всё ещё была широкая улыбка, будто я оставалась дружелюбной и спокойной.

– Да? – мягким голоском шепнула я, – Ты хочешь жить?

Она открыла глаза и закивала:

– Хочу.

– Мм… Как мило, – я прикусила губу, слегка отшатнулась и со всего размаха вонзила ей в грудь меч, – Вот только у меня другие планы, – я смотрела, как в её глазах угасает жизнь.

К слову, самое приятное это именно взгляд. Мне нравится, как душа покидает их, а затем тело издаёт последний вдох и падает без жизни, оставляя лужу крови на асфальте. Так и произошло сейчас. Я вытерла меч об одежду девушки и убрала его на место.

Хмыкнув, я развернулась и пошла в противоположную сторону, насвистывая себе под нос какую-то знакомую мелодию, которую слышала где-то в баре.

На улице была глубокая ночь, но огни города мерцали слишком ярко, перемигиваясь своими разноцветными звёздочками, от которых рябило в глазах. Их неоновое отражение очень явно виднелись в поверхности луж, которые кривыми пятнами с рваными краями, расползлись по асфальту. Я поймала себя на мысли, что они похоже на кровь, только разве что сделаны из дождевой воды.

Я наступила каблуком сапога на зеркальную водную поверхность, где тут же образовались круги, но быстро исчезли.

Мой путь пролегал через полусонную улицу, где люди обычно появлялись очень часто. Они гуляли здесь, смеялись, выпивали до потери умения мыслить. Мне это было отвратительно, но я сама любила вкус алкоголя, иногда он был сладковатым, иногда горьким, режущим горло, но всегда было приятно, как он разливается в моей крови, оставляя тепло в груди и едва заметную лёгкость головы. Моей особенностью было то, что я могла пить очень много, но не ощущать того, что ощущают люди. Ноги всегда были мне послушными, разум абсолютно чист, а радость и любовь к жизни не появлялись.

Вдоль по слегка влажной дороге скользили машины, освещая себе путь бледно-жёлтым светом фар. Эти рычащие звери помогали людям передвигаться, подобно тому, как я могла летать на своих крыльях. Их звук меня раздражал, но я уже к нему привыкла, поэтому лишь слегка морщила нос от запаха бензина и масла, исходящего от дороги.

Я подошла к чёрной двери, над которой красовалась неоновая вывеска со странным человеческим названием, правда, людей сюда не допускали. Я хотела было войти внутрь, но остановилась, услышав короткое кошачье мяуканье, пов