Девять воплощений отчаяния

Роман Русланович Тарасов

Главный герой – парень, пролежавший больше месяца без сознания после схватки с дикими оборотнями. Сразу после того, как очнулся, он обнаруживает в себе магически способности помимо тех, что уже были. А затем оказывается втянут в политические разногласия между эльфийскими богами. Пора узнать, чью сторону он примет, и что он вообще по этому поводу думает.

Глава первая.

"Пора вставать", – уже в который раз один и тот же голос отрывает меня ото сна. Раз за разом я слышу именно то, что слышу сейчас. Поначалу я не сразу понимал, что к чему, а чуть позже этот нежный голос инстинктивно вызывал у меня страх. Сейчас же это просто разочарование. Эти два слова уже даже не в сотый раз являются первым, что я слышу каждый день.

Я медленно, привыкая ко свету, открыл слипшиеся глаза. Женщина. Да, слева, как обычно, сидела женщина. Я, само собой, знаю, кто это. Эта женщина – моя мать. По крайней мере, я помню её именно такой, ведь она выглядит один в один, как тогда. Тогда, когда мне было восемь. Она мало улыбалась мне, когда я был ребёнком, поэтому её улыбка сейчас ранит меня как ничто никогда не могло ранить.

– О чём задумался? – спросила эта женщина, так похожая на родившую меня, поправив тёмные длинные волосы на ветру. Она и сама с задумчивым видом сидела на коленях слева от меня.

Ровно здесь я вчера ночью и завалился спать: пологий склон большого холма, с которого, если присмотреться, видно даже стены города. Чуть ближе стен крутится ветряная мельница и даже домик мельника дает о себе знать темным пятном. Небо было идеально чистое. Будто между мной и палящим шаром вообще ничего нет. Вроде дул ветер, но он скорее, напротив, усиливал ощущение духоты. Жарко.

– Не забивай голову, – ответил я ей, – ты ведь тут не за этим.

На ней было легкое белое платье, дёргаемое ветром. Кожа её была поистине идеальна. Идеально чистая и настолько же бледная. Это, наверное, единственное, что не соответствовало её образу в моей голове, ведь я помню, что у моей матери оттенок кожи был темный. А вот её большие ярко-зелёные глаза, сейчас смотрящие в мои, были до отвращения теми самыми. Она не по-доброму улыбнулась и немного наклонила голову.

– Тут ты неправ. Мне в первую очередь важно, что ты об этом думаешь.

Я мог бы сейчас промолчать, но уже знаю, что она просто подождёт, пока я заговорю. Она не уйдёт, пока не закончит то, зачем пришла. Закрыв глаза, я глубоко вздохнул и открыл их снова.

– Не трать моё время. – сухо ответил я. – У меня и без тебя куча дел сегодня.

– Вообще-то… это последний раз.

Впервые за то время, когда я видел её каждое утро, её глаза выражали неуверенность. Она смотрела куда-то далеко, но не похоже, чтобы что-то искала взглядом.

– Надоело?

Она помотала головой.

– Скорее, нет смысла. Я добилась того, чего хотела, больше мне незачем тебя ранить.

Она никогда не говорила, почему она это делает, но я видел её каждое утро. Я, вроде как, не способен на сильные чувства, но моя ненависть к человеку напротив исключительна. В то же время я понимаю, что это всё не просто так, поэтому новость о том, что больше она меня не побеспокоит, вызывала больше любопытства, чем облегчения. Но говорить об этом не спешил.

– Вот как? – медленно вздохнул я. – Слава богу.

– Смотря какому. – улыбнулась она, всё еще не смотря на меня. – У тебя ведь всё на лице написано – ты заинтересован.

– Разве?

– Поживи столько, сколько я, и будешь видеть любого человека насквозь. Даже такого, как ты. Но всему своё время…

В этот момент женщина посмотрела мне в глаза.

– Это ты насчёт чего? – спросил я её.

"Насчёт всего", – последнее, что я услышал перед тем, как она наклонилась и поцеловала меня в лоб. Всё исчезло.

Я резко открыл глаза. Глаза были влажными, и я быстро вытер их краем мантии. Сейчас действительно утро, но тучам ни конца, ни края. Действительно дул ветер, но он был настоящим. Он звучал, как настоящий ветер. Картина, в общем, была та же самая, но куда более серая и куда менее утопичная.

Сейчас я видел тот самый сон, что вижу каждую ночь вот уже полгода. На самом деле, назвать это сном будет