Забытый духовный закон

Андрей Евгеньевич Блинков

Книга содержит краткое библейское исследование духовных законов: закона возвышения через смирение и закона сеяния и жатвы. Особое внимание уделено добродетели смирения. В конце каждой главы приведены соответствующие молитвы. Книга рассчитана на широкий круг читателей. Андрей Евгеньевич Блинков имеет степень Доктора христианского служения (теологическая семинария Asbury), является автором многих книг и пресвитером церкви.

Отзывы

Тема смирения и послушания поднимается сегодня в церковных кругах нечасто. Многим верующим она слышится словно отзвук какого-то старого учения, которое сегодня и для прихожан, и для служителей Христовой Церкви – уже «пройденный этап». Большинству хочется слышать только вторую часть этой темы – «возвышение». Пастор Андрей Блинков раскрывает библейское основание добродетели смирения, благодаря чему читатель вновь возвращается к самому главному не только в христианстве, но и всем мироздании – ко кресту Господа Иисуса Христа, на котором был явлен величайший пример смирения. Читая эту книгу, вновь убеждаешься, что путь к сердцу Бога и Его высотам воистину пролегает через смирение и послушание.

Сергей Багрецов, пресвитер, Коломенская церковь «Благая весть»

Спасибо за Ваш труд. Уверен, что книга найдет отклик в сердцах многих читателей. Благодарю за напоминание о важности смирения и о законе сеяния и жатвы. Был вдохновлен Вашим свидетельством в конце книги.

Джангр Дагаев, директор УЦ «Благая Весть»

Удивительная история из монастырской жизни

Одна реальная история всерьез меня поразила. Прочитал ее в книге архимандрита Тихона «Несвятые святые». Вот она:

«Наместник …, как обычно, вышел из своего дома, чтобы обойти монастырь. И тут к нему приблизился какой-то незнакомый мне крепкий хлопец. Я услышал, что он просит принять его в обитель.

– А ты послушания исполнять готов? – строго спросил наместник.

– А как же, батюшка, любое!

– Неужели любое? – поинтересовался наместник.

– Так точно! Любое! – с жаром отрапортовал хлопец.

В это время через Успенскую площадь ковылял старенький монах отец М.

– Ну, если ты и правда готов на любое послушание, то подойди к этому деду и поддай ему так, чтобы он улетел подальше! – велел наместник.

Вмиг хлопец подлетел к старому монаху и отвесил ему такого пинка, что старик рыбкой улетел на несколько шагов. Но тут же неожиданно резво вскочил и бросился хлопцу в ноги.

– Прости меня, грешного, сынок! Прости! – чуть не плакал монах, видимо, помыслив, что невесть чем разгневал молодого человека.

– Да подожди ты! – отмахнулся от него хлопец. И снова предстал пред наместником, с готовностью ожидая дальнейших приказаний.

Отец наместник с искренним изумлением оглядел хлопца с ног до головы.

– Н-да… – протянул он. – Ну ты, брат, и дурак! С этими словами наместник достал из кармана двадцать пять рублей (дело было еще в СССР и тогда двадцать пять рублей были деньги – А.Б.):

– Вот тебе на билет. И поезжай-ка ты домой.

А отец М., поклонившись наместнику, снова, прихрамывая, побрел своей дорогой.»

Конечно, эта история вызывает много вопросов – в особенности к настоятелю монастыря. Но меня по-настоящему взволновало не злоупотребление властью – этого я видел предостаточно – меня поразило поведение монаха М.

Мысленно перебирая знакомых мне служителей (а их немало и в России и за рубежом), я пришел к пониманию, что никто из моих знакомых не поступил бы таким же образом в подобной ситуации. Все с большей или меньшей мерой праведного гнева стали бы выяснять, в чем была причина такого вопиющего поведения, а потом нехило досталось бы не только «молодому», но и «настоятелю»…

Как можно назвать такое отношение сердца, когда человек, прежде чем обвинять другого, ищет возможную вину в себе? Когда он готов совершенно искренно просить прощения, просто из предположения, что возможно невесть чем разгневал своего обидчика?

Наверно, многие даже готовы осудить такое отношение – да ведь это же самомазахизм, а где же элементарная справедливость? Как можно так унижать себя, чтобы после произошедшего не только просить прощения, а еще и кланяться