Ненавижу тебя любить

Анна Веммер

Мой бывший муж меня ненавидит. Никто не знает, за что, но его ненависть обжигает, выворачивает душу наизнанку. Я вступила в борьбу с чудовищем, но отступить не могу, ибо на кону самое дорогое, что есть в моей жизни. Единственное, что он еще не отнял. Содержит нецензурную брань.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Владимир

– Поздравляю, Никольский. Ты теперь официально свободный мужик в разводе. Можешь трахать баб налево и направо. Хотя как будто тебе брак мешал это делать раньше…

– Ничего ты не понимаешь, – усмехаюсь я и забираю из рук помощника папку с документами. – Дело не в бабах. А в том, что я теперь свободен. Больше не надо видеть эту идиотку в собственном доме, слушать ее нытье и вспоминать об ее папаше.

Я сам лично просматриваю свидетельство о расторжении брака, чтобы убедиться, что отныне с Ксенией Никольской меня связывает лишь общая фамилия. Если бы я мог, я бы заставил ее вернуть девичью. Наверное, я и могу, надавить на глупую девку несложно, но связываться не хочется. Пусть гордо носит мою фамилию, потому что больше я ей ничего не оставил.

Шесть лет в браке, из которых я мечтал о разводе столько же. С тех самых пор, когда отец настоятельно попросил приударить за дочкой депутата Соколова, я думал о том, что однажды наступит момент, когда я отыграюсь. Я до сих пор ненавижу теперь уже бывшую жену. За то, что пришлось прогнуться, за то, что эта стерва не желала замечать мое отвращение к ней, за то, что смела высказывать претензии.

Деньги она, кстати, особо не тратила. По крайней мере, не в таких размерах, как жены приятелей. Но по мне, уж лучше бы надрачивала золотую кредитку, чем мой мозг.

Я подал на развод, едва ее папаша разбился бухой на тачке после очередной пьянки. Еще год мы судились, и развелись бы быстрее, если бы я согласился отдать бывшей хоть что-то.

– Ну и как тебе это удалось? – хмыкает Стас. – Оставить ее без гроша?

– Все имущество было приобретено до брака, у нее ничего нет.

– Да ты продуманный сукин сын.

– А то. Но самый главный плюс в том, что сейчас власть у меня, а если получится заключить контракт с китайцами, то мы выйдем на очень и очень хорошую прибыль. Все, заканчивай обсасывать мою личную жизнь и займись работой. Отзвонись Алексееву, перенеси встречу с Уваровым, а на вечер забронируй мне столик в «Кристалл», будем окучивать китайцев.

– Так может, лучше в «Улун»?

– Думаешь, им охота жрать русскую подделку под китайскую кухню?

– Не скажи, отзывы всегда на уровне, китайцев туда привозят обедать во время экскурсий.

– Ладно, пусть будет «Улун».

Не зря я все же нанял Стаса. Парень с головой, опыта не достает, но несколько лет в моей фирме – и будет нарасхват. Мгновенно ловит настрой, подает идеи вовремя и ненавязчиво.

Я застегиваю пиджак и окидываю себя взглядом. Внешне, вроде бы, все в порядке. Едва подавляю рефлекс поморщиться, как делал обычно, когда бывшая подскакивала, чтобы поправить мне галстук. В завязывании галстуков я могу дать фору едва ли не каждому мужику, но для этой идиотки было особенно важно чувствовать себя причастной к моим сборам на работу. Кажется, она перестала это делать года полтора назад, когда я, не выдержав, как следует на нее рыкнул.

А сейчас свобода. У нее приятный запах и сладкий вкус.

Дверь в комнату открывается.

– Па-а-апа-а-а!

Ко мне на руки прыгает дочь. Она уже вторую неделю не расстается с огромным плюшевым динозавром, и мне с трудом удается повернуть Машку так, чтобы из-за зеленых гребней зверюги рассмотреть ее лицо.

– Ну что? Выучила свой стишок?

– Да! Хочешь, расскажу?

– Ну, давай.

– Петушки распетушились,

Но подраться не решились!

Если очень петушиться,

можно перышков лишиться!

Если перышков лишиться,

Нечем будет петушиться!

Н-да, ну и стишочки. Или это я слишком испорчен, а дети всего лишь разноцветных куриц имеют в виду?

– Молодец, только не «перышков», а «перышек», поняла?

– Да! – кивает дочь, и я ставлю ее на пол.

– Слушайся няню и не капризничай в саду, поняла?

– Я хочу к маме! – топает ножкой.

Я стискиваю зубы. Этой. Женщины. В. Моей. Жизни. Больше. Нет.

– Машунь, мама уехала.

– Далеко?

– Далеко