«Он молча сидит у огня…»

Он молча сидит у огня,

И смотрит куда-то далёко…

Там за кронами тихо мечта

Затолкала себя в обойму.

Может, он не совсем серьезен,

Может, молвит чужими словами,

Он шифрует стихи как Морзе

За двумя с половиной столами…

А он молча сидит у огня

И мечтает о чем-то обыденном,

Он стал кем-то получше меня,

Чем-то скованным, добрым и мизерным.

Чем-то более скромным,

Чем-то бледным и серым как пламя,

Что потухло беспечным изгоем

Акварельными полутонами.

Зай…

Мы на фото такие счастливые, зай…

Мы тогда намного больше улыбались,

И сердце издает лишь громкий лай,

В ответ на то, чем долго клялись.

Ты знаешь эти шрамы, милая,

Тебе они, наверно, как родные,

Они померзли тонким инеем,

На руки бледные, иные.

Я дурак, набил твои инициалы

На правом, сбитом в кровь колене,

Надеясь… Что до гроба…

И то мало,

Остался до сих пор я верен.

И пусть висит в закрепе эта запись,

Когда-нибудь ещё вернусь,

И удалю ее к чертям собачьим,

Тогда… Когда опять… влюблюсь.

Ангелок из камня

Плачет ангелок из камня,

Эпитафии скуля,

И хоронит божью матерь

За бутылкой коньяка.

Солнце тут, нередкий случай,

Меркнет, долго не встаёт,

Ангел каменный поручит

Мертвым встать за упокой.

Постоят немного молча

И к надгробью припадут,

Ангелок из камня мучал

Грунт могилоньки сырой.

Каждый лепесток тюльпана

Иссыхает на глазах,

И в убийственной прохладе

Ангел молча поминал.

Грел то взглядом, то тоской

Покрывало серых туч,

То слезами, то росой

Плакал, ныл, явился ключ

От его воспоминаний

Бледных, красных и немых,

У могилки состраданье

Морду скорчило как жмых.

Ангел каменный уснул,

И уснуло небо,

У пригорка два питбуля

Смотрят молча в землю.

Плачут эти два питбуля,

Тихо, тихонько скуля,

Нет хозяина, ангел он,

Взмыл как голубь в небеса

И сидели два питбуля,

Ждали тихо, про себя,

И, как ангелок, уснули,

Молча, тихо, навсегда.

Как мак

Богиня, разрешите дотронуться

До ваших причудливых мест,

Ну и вам, в качестве бонуса,

Стать мне одной из невест?

Буду для вас наилучшей сладостью,

Дорогущим кофе со вкусом ванили,

И, что я сделал бы с радостью,

Все серии Симпсонов глянул в обнимку.

Разрешите вот, частью быть,

Ну, хотя бы малой крупинкой,

Атомом в вашей пробирке,

Чтоб вернуть желание жить.

Разрешите хотя б на секунду,

Увидеть совсем без одежды

Все то, что хотел бы запомнить,

Что выше, чуть ниже, и между.

Простите, прозвал я вас так,

Ведь не видел пока что лучше.

Распластаюсь в мечтах, как мак

Рассыпается в грузной луже.

Тридесятое

Ищи меня в закоулках и книжках,

Можешь проверить в шкафу,

Я вместо глухой дислокации в нишах

Выбрал свою страну.

Брусчатка где вместо асфальта,

И вместо машин – колесницы.

Где, в море, сидя на мачте,

Ноги вниз, и можно напиться.

Где гарем собрать как султан

Не составит совсем проблем,

Где, наполнив огромную ванну,

Ты в ней будешь как вольный дельфин

Бороздить огромную яму

Подводного синего мира,

Свое фото повешу в рамку

Победителя всех турниров.

В этой малой стране я лучший,

Как с мечтой не играйся, так,

Вот, налей мне холодного пунша

В мой хрустальный гранёный стакан.

Меня поищи под ковром,

Или в дверях у парадной,

Я сплю, держа в лапе свой лоб.

Вот такое оно, Тридесятое.

Вместо

Кораллом укрась гостиную,

На кухне поставь самодельный стол,

Вместо паркета заставь всё минами,

И тряпки повесь вместо штор.

Пакет тетрапак вместо вымени,

Вместо ведра – гранёный стакан,

Я забыл о твоём милом имени,

Не развидев в нём гордый обман.

Вместо сердца мотор от машины,

Вместо черт лица – акварель,

Наше счастье давно за спинами

Ненужных ущербных людей.

И в стихах рассказать его

Я смысла не видал, доколе,

Любовь – прокисшее вино,

И бытовуха, съеденная молью.

Чипполино

Если я твой Чипполино,

То тогда ты не чеснок,

Если ты шматок дельфина,

То я рыбины кусок.

Если я плохой эклер,

То ты самый сладкий ром

Если это дамски