С неба
Марина Федорова
Жизнь удивительно похожа на одуванчик. Радуется теплу и свету. Прячется от дождя и холода. Разлетается пушинками воспоминаний. Поднимается в небо, чтобы вернуться. Фотографиями по обе стороны сна. Бережно сохраненными билетами на ушедшие в тартарарам поезда. Стихами.
***
Присядь со мной на краешек строки,
Молчанием запьём отвар тоски,
Который нам прописан натощак
За то, что оскорбительно не в такт
С героями унылых кинолент
В коротком метре чёрно-белых лет
Живём и силой слова рвём силки.
Присядь со мной на краешек строки.
ЗеркальнаЯ
Зазеркальная девочка – там, во мне
Спит и видит в своём отраженье-сне,
Как я режу ладони осокой дней,
Жду весну – всех вёсен моих весней,
Вырастаю на свет и боюсь теней.
Этой девочки нет у меня родней.
***
мимолётное
кружевное
белыми пенками
уплывающее далеко-далеко
нежное
радужными крыльями бабочки
летающее по дому
трогательное
громкое как паровоз
какие только эпитеты
не придумаешь
первой страничке жизни
рассматривая этикетку
жидкого мыла
детское
Сочельник
С утра во рту ни крошки
и ни глотка воды.
Два личика в окошке.
Рождение звезды
вот-вот уже случится
и радость без конца.
Пушистый снег искрится
улыбкою Отца.
***
время
мягкое и пушистое
петельками
легко соскальзывает
со спиц
прямо в руки
Кукушка
Бабушка знала:
кукушка врёт.
И улыбалась –
не доживу до ста.
Бабушка знала:
последний год
ей оставался
до поднебесных стай.
снег
с той стороны век
падает черный снег
черно-черной зимой
где ты бредешь домой
годы бредешь и дни
Господи сохрани
воскресное
в какое из воскресений
воскреснем
для жизни новой
и упадём в старую
как в пропасть
понедельника
дядюшка
дядюшка
ходит по свету
без денег и документов
я никогда
не встречала его
мне говорили
по пути в магазин
увидела нищего
спал на скамейке
под клетчатым одеялом
купила ему пару булочек
положила рядом
тсс
вроде не разбудила
может рассердится
может быть улыбнется
может отдаст голубям
тоже воркуют по свету
без денег и документов
может дядя
***
возраст это
прорисовка
черт лиц
от начала
самого
до самого
конца
зимой
я приручила
двух маленьких
вязаных оленят
они любят
сибирский мох
автобусных стёкол
и прогулки
зимним морозным днём
манишка
я нашла себе манишку
в объявленьях на авито
у меня такая в школе
только с пуговкой была
я нашла себе манишку
и поехала купила
вот хожу и удивляюсь
разве детство продают
***
дважды маленькая
в твоих глазах
отражаюсь
***
по дорожке стадиона
без конца и без начала
побегу тебе навстречу
убегая от себя
оглянуться не успею
догоняет нас сыночек
а в седой дали команда
внуков правнуков бежит
читай
солнечные хроники
тиражом
в миллион экземпляров
читай
внимательными шагами
про то
как птицы
летят
с тонущих сентябрей
как лужи
падают в небо
тучами
как деревья
стареют
со скоростью ветра
и кто-то кричит тебе
пей до дна
кровавую мэри осени
Небо
По асфальту раскрошено небо,
голубеют смешные рисунки.
Из ларька возвращаюсь без хлеба,
парусинит холщовая сумка.
На три месяца школа забыта,
одиноко по лету скитаюсь.
Только вдруг оживает молитва –
и земля уплывает с китами,
на которых стояла когда-то:
исчезая из классика в классик,
в голубом поднебесье асфальта
мне навстречу летит одноклассник.
Близорукое зрение шутит,
всё знакомые ищет приметы.
Одуванчиковым парашютом
он три дня по ту сторону Леты.
***
и баобаб
всего лишь бонсай
на Его подоконнике
***
Сентябрь. Одуванчики цвели.
И разлетались в семь концов земли
прозрачные пустые обещанья
домой вернуться поздно по весне.
Навстречу им спускался с неба снег,
в объятьях растворяя расставанье.
***
пока мы чертили прутиками
фигурки в песочнице
детство рисовало солнышко
у каждого на плече
больными руками медсестры
это называлось прививка
только лучики
дорисовать не успело
слишком быстро выросли
Крылья
Видишь, ночи какие:
трава поседела от страха,
с каждой новой сединкой
на шаг приближается смерть.
Сшей мне жёлтые крылья
из лиственных перьев трухлявых:
через осень – навылет –
в оттаявший