О чём молчит лес

Татьяна Олеговна Филатова

Это книга о дохристианских временах, где леса, поля и реки населены невидимыми духами, а люди живут в согласии с ними по законам природы. За неповиновение следует кара. Где с новым солнцеворотом сменяются не только времена года, но и переходы от жизни к смерти. На фоне бескрайних просторов разворачиваются истории любви, борьбы за свободу и своё место в цикле жизней. Автор – член Союза писателей России. Лауреат журнала «Бельские просторы» по итогам 2019 года. Призёр VII Межрегионального слёта молодых литераторов. Участница Форума молодых писателей России, стран СНГ и зарубежья 2019, 2020 гг.

Часть I

Неведомая

Всякая тварь солнцу радуется. Самая ничтожная к свету тянется, к жизни.

Радуется, что зиму лютую пережила. Ласточки по небу скользят, пчёлы на первые цветы садятся, муравьи веточки да иголочки в свой дом тащат. Корова наша по свежей траве за зиму истосковалась. Зима тяжёлой была.

Две сестры у меня остались: Алёнка да меньшенькая, а жизнь-то дальше идёт. Отец в поле ходит, да стар он уже, а мать ещё старше. Теперь хоть кости свои погреют, может, и сила появится. Хлеба новые вырастут, голод закончится, там к осени Алёнку замуж выдадим в соседнюю весь. Шестнадцатое лето ей идёт, пора.

Поселение у нас хорошее, место благодатное: с одной стороны поле, за полем лес, с другой – река, а за рекой опять лес. Раньше, когда мои прадеды пришли на эту землю, полей здесь вовсе не было, только густые бескрайние леса. Они срубили да пожгли их, чтобы растить жито. Теперь на месте тех лесов пахоты, на которых работал мой прадед, дед, отец, теперь и я. Отец говорит, что пора мне в наш дом молодую хозяйку привести, мол, Алёна уйдёт, матери помощница нужна будет. Да и мне пора мужиком становиться, я старший. Да только сердце у меня, как каменное.

Небесный огонь близится к повороту на зиму. Последняя неделя перед Купала. В ту ночь празднество большое будет, да и вся неделя эта шумная. Девки совсем ошалели. Из соседних весей в гости хаживают друг по другу, парни перед ними скачут, сумерничают, и сестра моя туда же. Оттого косить парни нехотя ходят, даже те, кто моложе меня, а травы-то подросли. Сегодня я один парень среди мужей буду.

А я люблю косить: идёшь по млечному от утренней дымки лугу, путаясь ногами во влажной траве, ёжишься от прохладного ветерка, а заря алеет на краю неба, прогоняя ночь. Косцы встали в линию, я – один из последних, самый младший. Взмах, и разноцветные головки цветов, полосами попадали на сырую землю. Мужики, все как один, твёрдым шагом в тишине двигались друг за другом, только косы свистели. Пока небесная колесница поднималась к центру неба, мы косили без отдыха и промедления. Свет озарял лес и реку под холмом, пробуждал к жизни птиц и листву. Запах сока и мёда трав пропитал нашу одежду. Наш Большак, сказал, что эта полоса последняя, пора идти отдыхать. Мужики утёрли пунцовые лица рубахами. От них пахло жаром и солью. Я не чувствовал усталости.

– А ты что не собираешься? – спросил меня дед Большак, отирая косу пучком травы.

– Ещё немного тут побуду и тоже пойду, – я оглянулся, сладкое марево застыло над лугом, не хотелось уходить.

– Олесь, жарко.

– Я недолго.

– Ну что ж – он нахмурил брови, – ты парень взрослый, делай, как знаешь, – закинул косу на плечо и с остальными пошёл к дому, а я остался.

Аромат поднимался от земли, ветер гулял в ещё не скошенной высокой траве, качал зелёную реку с жёлтыми лодочками цветов. Шмели звенели, собирая цветочный нектар, пищали птенчики луговых птиц, а высоко в небе заливисто кричал коршун. Я наклонился к скошенным сиреневым головкам клевера, подобрал один, да вдруг слышу смех девичий где-то вдалеке. Выпрямился, прислушался. Потом будто девка эта запела. Красиво так и грустно. Огляделся, да не видно никого, а голос ближе стал. И вот совсем рядом раздался, тоненький. Подшутить что ли хочет?

– Кто ты? Выходи! – не выдержал я.

Снова.

– Что смеёшься? – а сам думаю, негоже парню цветы собирать. Обошёл вокруг – никого. Смех луг облетел и исчез. Девки совсем перед Купала очумели.

– Да выходи ты!

– А не забоишься? – ответил г