Поступок

Юрий Евгеньевич Головин

Вся наша жизнь состоит из поступков… Порой хороших, порой отвратительных. Каждый может оступиться, но каждый ли сможет искупить свою вину? Сборщик податей Пётр был жесток и немилосерден, пока во сне не увидел себя умершим. На чашу весов с хорошими поступками ангелы смогли положить лишь кусок хлеба, который он кинул в нищего. Оставшейся жизни Петру хватило, чтобы покаяться в своих неблаговидных делах и обрести царствие небесное. Алексей Севастьянов не был жестоким сборщиком податей. Он простой работяга, который по молодости совершил серьёзную ошибку. Спустя годы его жизнь пошла по наклонной. Потеряв работу он стал алкоголиком и бродягой. Впереди его ждут скитания по притонам, ночлежкам, жизнь в монастыре и попытка вернуться к прежней жизни.

– А что передавать за проезд желания нет? – спрашивает водитель маршрутки. – Заднюю дверь не открою!

С задней площадки к передней двери двигается потрепанная парочка. Пьяная женщина в сером пальто, дешевой яркой косметикой на лице и давно немытыми волосами на голове. Мужчина бомжеватого вида в черной кожзамовской куртке, возраста лет 50-ти, среднего роста и телосложения, трехдневной щетиной на лице и пьяным блеском в глазах.

– Извини, нет денег на проезд!

– А на водку есть?

– Тоже нет…

– Плохо!

– Когда нет денег на водку, это не плохо, это песец! – добавляет женщина.

Водитель махает рукой и парочка едет дальше. Женщина видимо чувствуя необходимость оправдаться перед общественностью начинает громко пилить мужика.

– Если вырастут цены на всё… Останется только снять твой крест и продать. Я сегодня с тебя его сниму, прости Господи! (крестится).

Парочка вышла на своей остановке. Водитель задумчиво поглядел на дорогу, молча и на ощупь собрал деньги на проезд и поехал дальше.

***

Алексей Севастьянов не всегда был алкоголиком. Так получилось, что в одно мгновение он потерял всё. Нет, он не совершил преступление, за которое бы сел в тюрьму на долгие годы. Всё началось с потери работы. Сельхозпредприятие, где он трудился развалилось. Даже лихие 90-е совхоз пережил, а вот инвесторы 2000-х надломили некогда успешное предприятие. Набрали субсидий, которые, ясное дело, осели в их карманах. Обещали построить новый коровник и телятник, но вместо этого стали "реорганизовывать" существующее. Разобрали старый коровник, объясняя это тем, что к зиме построят новый. Но к зиме не построили и скотину пустили под нож.

Из гаража сдали в металлолом все "ненужные" детали, а потом и технику, которая была ещё на ходу. В итоге в колхозе не осталось ни одной бесхозной железяки. В пункты приёма пошло всё, что могло стоить приличных денег. Цистерны под топливо, остатки системы мелиорации и даже пожарная ёмкость. Зачем она нужна, когда тушить нечего: ни коровника, ни гаража?

Гром грянул, когда новый владелец совхоза начал выкорчевывать бетонные плиты, которыми были устланы все дороги в некогда богатом селе. Люди решили костьми лечь, но не дать новоявленному помещику разбирать последнюю дорогу к деревенскому кладбищу.

– Замахнулись на святое! Пытаются забрать у нас последнее – память о наших предках! – горячился на сельском сходе Алексей Севастьянов.

– Изверги! Хотят осквернить кладбище! Вот такие же негодяи в 20-е годы ломали в нашем селе церковь, – возмущалась баба Дуся, бывшая главбух совхоза и в прошлом ярая коммунистка, под старость лет задумавшаяся о душе.

– Сталина на них нет! – религиозные чувства Евдокии Петровны на удивление уживались с любовью к «вождю народов». У нее даже дома среди образов святых стояла копия иконы «Матрона и Сталин», где Иосиф Виссарионович во время войны посетил святую блаженную Матрону Московскую.

Сельский сход проходил возле фельдшерско-акушерского пункта – единственного очага районной власти в населенном пункте. В селе Дорофеево уже пять лет как закрыли всё что можно и нельзя: школу, детский садик, почту, магазин, библиотеку, дом культуры, где в лучшие годы проходили танцы и проводили кинолектории. Сельсовет и тот перебрался в село покрупней. Оптимизация, будь она неладна!

– Что раскричались? – выбежала на крыльцо Татьяна, фельдшер и