Стая

Борис Алексеев

Повесть «Стая» – книга о взаимоотношениях государства взрослых людей (политиков, юристов, омоновцев…) с креативным поколением юнцов, не желающих жить по чужим для них взрослым законам бытия. Цель будущей книги – помочь молодым людям быть услышанными собственным государством, а государству помочь вернуть себе способность «необнулённого» развития и внутреннего единства.

Вступление

Эта невыдуманная история произошла (или могла произойти) в удивительной стране, которую мы условно назовем Россия. Слово «Россия» обладает, пожалуй, самым подходящим сочетанием звуков для передачи высоких и благородных человеческих чувств, и в то же время оно притягивает внимание читателя своей устремленностью в будущее, роковой и бесшабашной. Иными словами, «Россия» (страна, уклад, звук) – именно то, о чем написана эта книга.

Великий гимнограф красоты Сергей Есенин как-то заметил: «Россия! Какое красивое слово! И роса, и сила, и синее что-то…»

Действительно, если вслушаться в целостное звучание бесконечно прекрасной идиомы «Ро-с-си-я», нам откроется ее мудрая прикровенная семантика.

К примеру, произношение слова начинается с долгого «разлапистого» звука «Ро-о…», этакой маниловщины, замешанной на горделивом самодовольстве. Однако вслед за разливом начального «Ро-о…» мы реально ощущаем сужение и ускорение звуковой интонации. Последний свистящий каскад звуков «ссий-йя-а-а!..» похож на тонкую струю воздуха, вылетающую с огромной скоростью из сопла реактивного двигателя.

Так неужели в столь конфликтной орфоэпии* слова Россия кроется таинственная причина всех наших традиционных нестроений, особенно в последние времена?

Кстати, в словосочетание «последние времена» мы, жители этой удивительной страны, вкладываем не умилительные размышления о родном отечестве, но, увы, явные и многочисленные доказательства близкого конца света)…

– Ну вот, – ухмыльнется читатель, – еще один социальный пропагандист взялся за перо!

– Нет-нет! – отвечу я. – Речь в книге пойдет не о политике. Автора поддушивает один-единственный вопрос: возможно ли в России обыкновенное человеческое счастье? Не счастье респектабельных одиночек и не счастливое неведение клановых мудрецов, но простое кухонное «бюджетное» счастье?

Как видите, предложенная автором тема достаточно актуальна, и по первым заносчивым оборотам нетрудно догадаться, что повесть написана явно для русскоязычной аудитории. Поэтому Россия – самая подходящая площадка для развития сюжета.

Безусловно, вопросы человеческого счастья интернациональны. И странам с более либеральным, чем в России, государственным устройством (несмотря на системный эгоизм капиталистической морали) так же близки общечеловеческие проблемы. Но дело сделано. И в том, чтобы менять в тексте приметы российской действительности на импортные аналоги, автор не видит особой необходимости.

*Орфоэпия (от др. -греч. ????? «правильный» и ???? «речь») – раздел науки о языке, в котором изучаются вопросы произношения звуков и звукосочетаний

Глава 1. Взросление ума

Часть 1. Студенческая революция

…Профессор Пухловский бодрым шагом вошел в аудиторию. Ему навстречу выкатился сгусток невообразимого шума, похожий на ком прелой осенней листвы, взлохмаченный внезапным порывом ветра.

Петушиная трескотня сотен голосов, щелканье приставных сидушек, чавканье ртов, поедающих нехитрые студенческие бутерброды, и смачные терции поцелуев на дальних рядах слились в безликое звуковое цунами, увеличив плотность лекционной среды и ее сопротивляемость какому-либо интеллектуальному начинанию.

Пухловский встал за кафедру и попытался начать лекцию. Его действия не произвели никакого впечатления на аудиторию. Профессор нахмурился, расстегнул молнию портфеля и извлек небольшой цветастый предмет цилиндрической формы. Подождав еще пару минут, он убедился в тщетности установить с аудиторией контакт по-хорошему и дернул загадочный продолговатый предмет за шнурок, свисающий с торца. Раздался громкий хлопок. Из цилиндра, оказавшегося новогодней хлопушкой, вырвался сноп огня. Тысячи блесток взметнулись в воздух, осыпая кафедру и ближайшие ряды аудиторных парт