Анатолий Арамисов – автор романов «Французская защита», «Предвестники», «Гости виртуального полнолуния», «Короли умирают последними», повестей «Гроссмейстер», «Вояжеры», сборников рассказов «Любовin», «Парижские тайны миледи», сборника о путешествии «Япония без диоптрий» делится в данной книге своими рассказами, связанными, в основном, с тематикой шахматного искусства. Автор – победитель и призер ряда международных турниров, играл несколько лет в командном чемпионате Франции, тренер высшей квалификации, работал редактором журнала «64-Шахматное обозрение».

Соперница

Она дразнила меня всегда. С самого детского сада, когда мы познакомились так: обоим понравилась одна и та же игрушка, я вцепился в нее двумя руками и тянул к себе. А эта белокурая вредина кроме двух рук еще добавила крепкие зубы. Я заорал от боли в укушенной кисти и отпустил. Девчонка ухнула назад, чуть не перевернулась через голову, задрав голубое платьице под которым не оказалось трусиков.

И я пропал.

Эта картинка долго стояла у меня перед глазами. То, что я увидел, было так неожиданно и красиво, что пронзительный ток резанул по всему моему телу; в нем были оттенки стыдливости, удивления, любопытства и желания снова увидеть ее так.

Но почему-то мне больше было стыдно за нее. Я обходил бестию стороной, но она, как назло, все время задевала меня. Мы едва не подрались, когда она порвала мой рисунок, посвященный Новому году. Моя мать уже хотела переводить меня в другой сад, старшая воспитательница все поняла и отругала задиру. Та поутихла. А тут и садик закончился. Началась школа

Я, наверное, позеленел, когда увидел ее с цветами в шеренге моего первого «А» класса. Она заулыбалась и подмигнула. Когда мы, первоклашки, рассаживались по партам, белокурая вредина подтолкнула меня на стул возле стенки, а сама приземлилась рядом. С победным видом взглянула, радостно засмеялась:

– Теперь мы будем сидеть вместе! Согласен?

Я только промычал что-то неразборчивое в ответ. Она действовала на меня как удав на кролика. В ее глазах было что-то завораживающее, гипнотическое; я сам не понимал, почему повинуюсь ее воле? Среди пацанов я слыл забиякой, нередко ходил с синяками, пользовался авторитетом в классе, особенно после того, как отмутузил сразу двоих наглецов. Но с ней был по-прежнему робок. Когда она как будто невзначай касалась меня, по телу снова пробегал тот незабываемый ток. И та картинка помимо воли вставала перед глазами.

Я учился хорошо. И она тоже. Мы соревновались с ней – кто получит больше пятерок в дневник за неделю. Я проигрывал и злился, она заливисто смеялась. Когда у меня было больше пятаков, она мрачнела и называла меня не по имени, а по фамилии. На переменах я заглядывал в ее тетради, проверяя, всё ли правильно я решил дома. Однажды она застала меня за списыванием ее решения домашнего задания. Мы подрались.

Меня отсадили от нее к другой девчонке. Но уже через несколько дней она пришла мириться. Соскучилась. И нас воссоединили на прежней парте.

Но когда среди оценок за год у меня оказалось на пятерку больше, она не разговаривала со мной три месяца. Проходила мимо с безразличным видом, как будто я был телеграфным столбом. Помирились только тогда, когда в следующем классе она четыре недели подряд обходила меня по количеству пятерок.

Но самое яростное противостояние началось, когда мы стали заниматься спортом. Вот тут было где развернуться уязвленным самолюбиям! Мы меняли виды: от тенниса с бадминтоном до лыжных гонок и легкой атлетики. Играли и соревновались до умопомрачения. До тех пор, пока она не получила серьёзную травму спины, выполняя прыжок в высоту способом фосбюри флоп.

И мы перешли на шахматы.

Поразительно, как способности открылись у нее в этом виде состязания! У нее и так были только пятерки по математике и геометрии, в отличие от меня. Я не любил точные науки, мне там было скучно. Уже через год занятий шахматами она стала перворазрядницей, обскакав меня на турнире в шахматном клубе. Я приналег на изучение теории, но все равно чаще проигрывал ей. И ужасно злился. Она всякий раз радостно смеялась, матуя моего короля. Я сметал фигуры с д