Тени в Европе

Светлана Далматова

В течение последних тридцати пяти лет менялись не только города и страны, о которых повествуется в книге, но трансформировалось и наше восприятие себя в чужой стране и в незнакомом обществе. Наша страна в "период застоя" была нам матерью, пусть плохой, или хорошей, но в начале перестройки она вообще отказалась от своих детей, и те, кто ее покинул, другой матери не нашли. Люди выживают по-разному, и это зависит от обстоятельств, а не от национальности. Нельзя все списывать на время, но оно неумолимо, и с ним приходится считаться. Наши люди за границей, как эмигранты, так и первые экономные туристы, были, словно тени в раю, незаметные и никому не нужные. Содержит нецензурную брань.

Финляндия

глава 1

В самом конце восьмидесятых годов прошлого столетия Финляндия ласково приоткрыла свои границы для русских соседей.

Закончилась целая эпоха одностороннего воскресного туризма «только для финнов» в Ленинград и обратно. Довольно оригинальный финский «сухой закон», который, естественно, терял для финнов свою силу на территории России, приносил нашему городу неплохой доход.

Переполненные «лесорубами», как их негласно называли в Ленинграде, автобусы стремглав летели от финской границы через Выборг, а частенько и с остановками в нем, для чего и была предназначена гостиница «Интурист», – чтобы максимально приблизить время общения самого «интуриста» с Бахусом. Да, финские мужчины любили и продолжают, думаю, любить огненную воду, а если кто-либо утверждает, что именно его народ не пьет, то он глубоко заблуждается. Просто надо знать меру, а вот это финнам точно, по крайней мере в то, описываемое мной время, дано не было. Финны в Ленинграде отрывались по полной, пытаясь опустошить алкогольные запасы ресторанов, кафе и магазинов (не догадываясь, что это как раз и невозможно), кроме того, они внесли немалую лепту в процветание валютной проституции, так как составляли основную часть клиентуры профессиональных жриц любви (не путать с простыми «ночными бабочками»), и были основным источником дохода довольно многочисленной ленинградской прослойки профессиональных фарцовщиков, которые еще на трассе скупали у финнов валюту и фирменные вещи.

Еще в студенческие годы наши институтские приятели, коренные ленинградцы, а кучковались они в основном по этому принципу и редко допускали в свои ряды общежитских, фарцевали. Все они, как правило, закончили привилегированные английские школы, знали языки и были обаятельными шалопаями. Мою приятельницу они с первого курса приняли в свою компанию и приодели в финские шмотки. Как-то, проходя мимо финского автобуса во время посадки в него туристов, она была атакована радостно приветствующими ее на своем языке молодыми финнами и насильно в него посажена. Оказалось, что она, как и молодые финны, одета в их униформу: финские голубые джинсы и желтую укороченную курточку, поэтому ее и приняли за свою, ранее ими не замеченную. Когда обнаружилась ошибка, автобус уже был в движении, пассажиры веселились, а приятельнице пришлось долго возвращаться в пункт первоначального назначения.

Излюбленной темой журналистских статей конца восьмидесятых стали жрицы любви (возможно, толчком к этому послужил недавно вышедший на экраны фильм «Интердевочка»), а причиной – их немыслимые по тем временам доходы, бурно обсуждаемые в прессе и обнищавшим народом: некоторые с завистью прикидывали: сколько же они зарабатывают в день и сколько это будет в месяц? Из чего следовало, что профессия у жриц любви – уважаемая, а среди всеобщей разрухи нашлось немало искательниц красивой жизни, мечтающих о карьере «интердевочки».