Первый поцелуй

Владимир Николаевич Жиров

В деревне всегда происходят веселые, забавные, а иногда и любовные приключения. Саша, обычный мальчик, со своими достоинствами и недостатками никогда не любил деревню. Но очередная поездка в корне изменила его взгляды на жизнь, помогла понять, что в каждой семье свои проблемы, которые можно решить только сообща. И, конечно же, Саша впервые познает прелесть первого поцелуя и начинает задумываться над таким понятием как «Любовь».

– Вставай, лежебока! – отец бесцеремонно стянул одеяло.

– Ну еще чуть… – Саша попытался вернуть теплое покрывало на место, но пальцы схватили воздух.

Предвидя его маневр, одеяло стремительно долетело до кресла.

– Думаю пора ограничивать твое время за компьютерными играми. – как бы задумчиво выговорил Сергей Сергеевич.

«Знает больное место» – Саша уже бодрячком вскочил с постели и скрылся в туалете.

В ванной провел больше времени, желая оттянуть момент отъезда. Деревня ему не нравилась. Никаких развлечений, даже интернета нет. Так что даже планшет рать не имело смысла.

«Скукотищаааааа»! – разве что не в голос завопил, всматриваясь в свое отражение в зеркале.

На него смотрел среднестатистический подросток четырнадцати лет. Паренек низкого роста, слегка полноват, это да. Недовольство этим фактором часто портило настроение. Но он прекрасно понимал, что очень скоро справится и с этой проблемой. Стоит только заставить себя заняться физкультурой. Но как это часто бывает, он откладывал это мероприятие на следующий день. Редкие длинные курчавые волосы русого цвета упрямо не слушались расчески, а потому на затылке часто стоял непослушный вихор, придавая сходство с индейцем племени Гурон. Мелкие, немного злые серые глаза, но как ни странно с восторженным взглядом. Узкое овальное лицо украшает широкий нос, и маленькие губы.

– Ты там не смылся? – из созерцания вырвал голос отца.

– Не дождешься! – буркнул сквозь зубы и повесив полотенце, вышел в кухню.

– Что смог, то и приготовил. – будто виновато пододвинул тарелку с яичницей, густо посыпанную зеленью и луком. – Можешь колбасы нарезать.

– И так сойдет! – равнодушно пожал плечами.

Отец бросил взгляд на сына, но ничего не сказал, понимая его состояние. В его возрасте тоже ненавидел деревню, особенно если приходилось участвовать в уборке картошки.

– А где мама? – Саша невольно перестал жевать, поняв, что вопрос был излишним и не своевременным.

Ночью он снова слышал разговор в кухне на повышенных тонах.

Все скандалы были у них на кухне. Он часто задавался вопросом: «Неужели они считают, что тонкая дверь из фанеры сможет заглушить их перепалку?» И никогда не мог найти ответа на этот вопрос. Как и на многие другие.

В комнате хорошо слышны были крики. И хотя оба понимали, что это ни к чему не приведёт, потому что даже не пытаются услышать друг друга, вновь и вновь находили повод «скрестить клинки».

В такие моменты он укрывался одеялом с головой. Это не помогало. Тогда в ход шла и подушка. Если время было не позднее, то незаметно уходил на улицу, прихватив ключи от входной двери. Гулял бесцельно по малолюдным улицам, пытаясь забыться. Звонил немногочисленным друзьям, старалась отвлечься разговорами. Но отвлечься не получалось. Никогда. Эти крики неделями звучали в моей голове. Он желал, но не мог найти близкую душу, которая могла бы поддержать и освободить от всего этого.

Саша не знал, как себя вести, что делать, как повлиять на родителей. В такие моменты находился в панике, которая охватывала с головы до ног.

– Я бы и сам хотел бы знать где твоя… мать! – отец даже не отодвинул от себя тарелку, а бросил с остатками еды в мойку. – Прости, сын. – быстро справился с эмоциями. – Все утрясется, у взрослых бывают тяжелые моменты в жизни. Я не знаю, как тебе это объяснить. Да и не поймешь ты сейчас…

– У меня такого не будет. – невидяще уставившись в кофейную кляксу на столе выдавил тихо.

– Дай бог, сын! – отец потрепал его по непослушной шевелюре. – Я жду внизу.

Предстояла не первая поездка, потому не пугали плацкартные вагоны, ноги соседей и многочисленные баулы и кошелки в проходе. Так же знал прекрасно, что