Рунные витражи

Владимир Венгловский

Марина Леонидовна Ясинская

Зеркало (Рипол) #9

Новая книга серии «Зеркало» – это витраж, где каждый рассказ – как яркий осколок, отличающийся своим цветом и жанром. А собранные вместе, они складываются в одну большую картину иной реальности.

В узорах рунных витражей встречаются со смертью, теряют счастье, ищут любовь и вопреки всему верят в чудо. И порой это чудо случается.

Иллюстрации Екатерины Елисеевой.

Владимир Венгловский, Марина Ясинская

Рунные витражи

© Владимир Венгловский, Марина Ясинская, 2018

© Екатерина Елисеева, иллюстрации, 2018

© Издание, оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2018

* * *

Зеркало может хранить отражение целой вселенной, целый звездный небосвод вмещается в кусочке маленького посеребренного стекла. Если все знаешь о зеркалах, считай, что знаешь – почти все.

    Терри Пратчетт. Ведьмы за границей

Бывают дни, похожие на витражные окна, когда сотни маленьких кусочков, различающихся по цвету и настроению, содранные вместе, складываются в завершенную – картину.

    Мэгги Стивотер. Дрожь

Когда верховный правитель северных богов Один обрёл Руны и передал их смертным, мужчина и женщина воспользовались ими по-разному.

Мужчина считал две дюжины Рун источниками власти и орудием потусторонних сил. Он наносил Тейваз на меч, чтобы привлечь победу, и накладывал Феху на плуг для хорошего урожая.

Женщина считала Руны источником знаний и орудием любви. Она нашивала Бекрану на пояс для плодородия и рисовала Вуньо над входом в дом – приманивала благополучие.

Как-то раз мужчина собрался в дальний поход. Опасаясь надолго оставлять дом и семью, над входом он начертил Эйваз, Руну охраны. А женщина тем временем тайком нанесла на его меч Руну защиты и отражения всякого зла – Альгиз.

Когда мужчина, один из немногих выживших в походе, вернулся домой, в округе царили голод и разруха. Однако его семья и дом были в целости и невредимости.

– Спасибо, Эйваз, что уберегла моих близких! – с облегчением пробормотал он. – И тебе, Тейваз, спасибо, – погладил он рукоять меча с давно нанесённой на неё руной, – ты хранила меня в бою.

– Хранила тебя моя Альгиз, – покачала головой женщина. – А наш дом уже давно защищает Вуньо…

Мужчина и женщина переглянулись.

– Руны становятся сильнее, когда стоят рядом, – медленно, словно делая открытие, произнесла женщина.

– И вдвоём они достигают того, чего не могут достичь по отдельности, – подхватил мужчина.

– Совсем как мы с тобой, – улыбнулась ему женщина, и мужчина обнял её в ответ.

? – Владимир Венгловский,

? – Марина Ясинская

1

Ансуз – Соулу

Катастрофа мирового уровня. Победа, обретение, разрешение ситуации.

? Надежд разбитых груз

В душе моей, как в океане,

Надежд разбитых груз лежит.

Кто может, океан угрюмый,

Твои изведать тайны? Кто

Толпе мои расскажет думы?

Я – или Бог – или никто!

    М. Ю. Лермонтов. «Нет, я не Байрон, я другой…»

Божественные звуки Пятой сонаты наполняют комнату и, вырываясь в открытое окно, плывут над безбрежной темной водой. Кресло-качалка поскрипывает, внося слабый диссонанс в музыку Бетховена. Но это не страшно. Я уже привык и менять ничего не собираюсь. Ни Бетховена, ни кресло, ни холод от Бенелли двенадцатого калибра в правой руке. Охотничье ружье, заряженное патронами с картечью, удобно лежит на подлокотнике и качается вместе со мной.

Вверх-вниз.

Вверх-вниз.

Прокравшийся в комнату ветер теребит занавески, и они шевелятся в такт музыке, словно паруса. И мне кажется, что старая девятиэтажка – это корабль, плывущий по вечному морю, чьи волны поднимают и опускают крепкую палубу.

Вверх-вниз.

Вверх-вниз.

Я закрываю глаза, прислушиваясь к посторонним звукам, прорывающимся сквозь музыку. Я их не слышу – скорее, чувствую. Или представляю.

«Топ-топ-топ», – это шлёпает широкими вечно мокрыми лапами, спускаясь по лестнице, Пингвин. И как только его Бледная Пакость пропускает? Сожрёт ведь когда-нибудь.

«Шур-шур-шур», – скребётся, поднимаясь из воды по старой кирпичной кладке, длинное щупальце. Я – на седьмом. Уровень воды – между пятым и шестым этажами. Щупальцу ползти совс