Ежевечерние словесные перепалки с женой служили Семену Аркадьевичу Сирканисову интеллектуальной разминкой перед долгими философскими размышлениями.

Сегодня по графику им обсуждалась тема:

«Извечное единоборство мужчины и женщины на фоне диалектических игр природы»

Тема, как казалось ему, могла представить интерес для широкой аудитории и он подумывал развить ее в небольшом эссе: «Женщина крупным планом».

Семен Аркадьевич хотел сделать нечто весомое в науке и шел к этой цели с завидным упорством. Окончив столичный университет, через дядю своей супруги, он устроился на кафедру физики в технологический институт.

Занятый своими мыслями Семен Аркадьевич с прохладцей относился к работе, однако студентам нравилось критическое отношение к науке и любое его суждение они встречали бурными аплодисментами.

Прежде чем взяться за исследование в области теоретической физики, Сирканисов завел связи в научных и околонаучных кругах, затем спонтанно, как выразился один близкий ему доцент, вышел на открытие мирового масштаба.

Идея учёного была смелой и неожиданной: в своей диссертации Семен Аркадьевич начисто отрицал земное тяготение:

«Его нет, – утверждал он, – просто существует некое атмосферное давление, которое мы, благодаря заблуждению Исаака Ньютона, принимаем за тяготение»

Столь дерзкое предположение, вызвало сильнейшее возбуждение в академических кругах республики. Все поздравляли диссертанта с выдвижением смелой гипотезы, интересуясь, как это он дошел до столь гениального озарения:

– Путем поиска и эксперимента, – скромно отвечал диссертант, – ведь если предмет падает на землю, – думал я, – значит, он подвергается либо притяжению снизу (по этому пути, кстати, пошел Ньютон), либо давлению сверху, правомочность последней гипотезы я и пытаюсь доказать.

– Почему, однако, вы решились опровергнуть Ньютона? – спрашивали коллеги.

– Из чувства ответственности, – отвечал Сирканисов, – наука не стоит на месте и долг ученого подвигать ее вперед.

– Правильно, коллега, – соглашались с ним в научных кругах, где за бокалом искристого шампанского Сирканисов развивал свои идеи, – давно пора потеснить авторитеты.

А подвыпивший доцент, приглашенный на банкет устроенный диссертантом, заявил, между прочим,

– Ньютон открыл закон земного тяготения, а наш Семен закрыл его.

Поскольку тема была необычной диссертацию соискателя отправили в Академию наук Таджикистана для выдвижения, чем чёрт не шутит, на Нобелевскую премию.

Ознакомившись с рукописью Сирканисова, таджикские ученые устроили дискуссию посвящённую открытию нового закона. После чего был поднят вопрос о компетентности диссертанта в целом и правомочности его преподавания в частности.

Семена Аркадьевича попросили освободить кафедру физики по собственному желанию. Первое время он сожалел, что не смог найти подход к ученым мужам:

– Обсуждение следовало провести в банкетном зале, – сокрушался он.

– Верно, – соглашался подвыпивший доцент, – глядишь, и растаяли бы за столом академики.

– Но ежели и умастил бы я своих академиков, – рассуждал Сирканисов, – то с нобелевским комитетом это было бы непросто.

– Почему не просто? – Спросил доцент

– А вдруг члены не приемлют восточной кухни?

– Какие члены? – соображал доцент.

– Нобелевского комитета, – отвечал незадачливый диссертант.

Некоторое время Семен Аркадьевич пытался выяснить – зарегистрирован ли в анналах истории способ, благодаря которому самому Ньютону удалось протащить в науку своё открытие.

– Тут что-то не так, – говорил он, – своими успехами Исаак, обязан секретам еврейской кухни.

Когда неудачливому физику сказали, что Ньютон не был евреем, он не поверил и даже стал копаться в книгах по кулинарии эпохи королевы Анны, чтобы доказать справедливость своей догадки, но вскоре ему стало жалко времени, которое надо тратить на это пустое занятие и он решил положить свои способности на разработку какой либо гуманитарной идеи, как это сделали в свое время Фрейд, Маркс, Христос и другие, более удачливые евреи.

Искать тему долго не пришлось. Скоро он обнаружил, что кроме двух трех десятков цитат о женщине в мировой философии почти не уп