Обоюдоострый клинок

Валерий Сидр

Белерианд – далеко не солнечное и радостное место. Здесь уже давно ведутся войны по разным причинам. Государства рождаются и умирают в этом кровавом круговороте жизни. Отирик – одинокий мечник, что постоянно испытывает свой навык владения клинком.

Он открыл глаза и огляделся. Он находился в небольшом помещение, которое выглядело до боли знакомым, но понять, где конкретно он находился парень не мог. Этому мешало и то, что все вокруг не желало принимать четкие очертания, как только он пытался на чем-то сфокусироваться, оно тут же расплывалось, словно желе. Однако кое-что было видно четко. Дубовый стол, резное бархатное кресло и человек средних лет, сидевший в нем. Мужчина смотрел на парня серыми усталыми глазами. Парень внезапно понял, что мужчина был его отцом. С этим осознанием пришло и понимание, что за место, в котором он находится, – кабинет его отца. Да, последний раз он был здесь три года назад и не собирался туда возвращаться уже никогда. Но, тем не менее, он вернулся. Или же нет?

– Все странствуешь, сын? – спросил его отец, но парень не ответил, а его собеседнику, похоже, не нужен был ответ, так как он продолжил. – Странствию рано или поздно приходит конец. Но какой конец будет у твоего?

Парень отвел взгляд и заметил на стене два перекрещенных меча. Один был вполне обычный с прямым лезвием и широкой гардой, второй же обладал необычным темным цветом, таким, будто его опустили в чан с фиолетовой краской, гарда же была не прямой, а изогнутой, ее концы смотрели в сторону лезвия. Парень узнал эти мечи, и моментально потянулся за спину, туда, где они всегда и висели, но там были лишь пустые ножны.

– Не беспокойся, скоро ты вновь возьмешь их в руки, но они не принесут тебе успокоения. – Покачал головой отец, потом вдруг его глаза остекленели, и он уставился вникуда. – Я вижу, – вдруг снова заговорил он, – вижу твой конец, он бессмысленен, а цель твоя напрасна. Некоторые вещи нельзя уничтожить.

Парень захотел открыть рот и возразить ему, тем более, что ему было что сказать по этому поводу, но он не смог выдавить ни звука, а его челюсти остались плотно сжаты, будто срослись друг с другом. Его отец продолжил:

– Отступи, отложи мечи в сторону, вернись домой и забудь свое прошлое. Лучше жизнь в забвении, чем смерть в славе, верно?

Парень нашел в себе силы покачать головой. Мужчина в кресле в ответ на это откинулся назад и громко и жутко засмеялся. Его смех заполнил комнату и проник в самые глубины сознания парня. Чем дольше отец смеялся, тем чаще его смех прерывался хрипом и кашлем, наконец кашель полностью сменил смех, а сероглазый мужчина схватился за горло и наклонился вперед, из под его пальцев начала проступать кровь и капать на стол. Кровь капала все чаще, пока не начала литься на деревянную поверхность, как из ведра. Тут отец поднял голову и уставился на сына остекленевшим взором, кожа побелела и на глазах начала гнить. Рот расплылся в жуткой беззубой улыбке и произнес:

– Напрасно.

После этого голова отделилась от туловища и, стукнувшись о край стола, упала на мягкий ковер и покатилась к ногам парня, на этот раз на лице застыла гримаса ярости. Парень отступил на шаг и повернулся к выходу из кабинета, но наткнулся на труп женщины лежащий спиной вверх, вся спина была залита кровью. Парень застыл, и тут у него за спиной раздался насмешливый голос:

– Я дал тебе шанс, а ты им не воспользовался.

Парень повернулся и увидел еще одного человека сидевшего на столе, прямо в луже крови. Он нагло улыбался и смотрел прямо парню в глаза. В правой руке он сжимал массивную глефу, чье древко, как и лезвие, было сделано из железа.

– Ты следующий, пацан, – произнес человек и одним ударом срубил парню голову.

Отирик рывком поднялся, его лицо было бледно, а с тела градом валил холодный пот. Давно, очень давно ему снился этот сон, можно сказать еще в прошлой жизни. Какое-то время это был единственный сон, который он видел. Каждый раз он засыпал и оказывался в кабинете отца и каждый раз происходило одно и тоже, одно и тоже в течение нескольких месяцев, и когда Отирик уже был готов сойти с ума и