Посвящается моей первой

читательнице,

терпеливому редактору

и автору обложки.

Моей любимой дочери

Малыхиной Виолетте.

Все в моей жизни ради тебя.

Мама.

Зануда Трусович Ленивкин представился, всем вручил визитки с ФИО, номером телефона и должностью: специалист.

Попугай был недоволен переменой привычного места, он сидел, гордо храня молчание и отвернувшись от присутствующих.

– «Леопольд», – представила попугая Нателла Виктимовна. Визиток у попугая не оказалось…

Приключения Ленивкина. Отрывок.

Приключения Ленивкина начинаются

«Путевка»

Он собирался быстро. Еще бы! Послали, так послали! Путевку в зубы и полчаса на сборы. Подумать только, каких-то полчаса. В мирное время Зануда Трусович Ленивкин полчаса нежился в теплой постели после пробуждения. Полчаса наводил утренний марафет, мурлыкал в ванной, накручивал шапку из пены и выдувал пузыри зубной пасты, а потом громко распевал арии собственного сочинения, используя зубную щетку как микрофон. Что же, какая сцена, такой и микрофон. Вот уже час, и это только до завтрака. А тут, собраться в отпуск за полчаса.

– «И где мой чемодан!?», – истерично взвизгнул Ленивкин, обращаясь к шкафу. Антресоли ответили громким черным молчанием. «Пыль…», – подумал Ленивкин. «Давно не вытирал пыль», – чихнул и словно прозрел. С криком: «Эврика!», и зачем-то: «Полундра!», он побежал к балконной двери.

Чемодан полеживал себе, молча, на пустых трехлитровых банках, под самым козырьком балкона. Зануда Трусович преисполненный решимости, во что бы то ни стало, скорей добраться до чемодана, стал раздвигать в стороны препятствия из велосипеда со спущенной шиной, большой крышки от давно прохудившейся и съехавшей на дачу к соседям кастрюли. «От чего же крышка осталась на балконе?»

Прогоняя мысль о жадности, Ленивкин заторопился, полчаса на сборы таяли как лед под жарким солнцем. Он чувствовал, как минуты драгоценного времени проливаются сквозь пальцы и с грохотом рассыпаются о линолеум на балконном полу. Рассыпал гречку. «Ничего, потом подмету, чемодан ждет», думал Ленивкин, перешагивая через огромную связку газет. Пыхтел, вытаскивая чемодан, заполненный до отказа пакетами с солью и рисом. Торопился, выкладывая запас продуктов на нижнюю полку, оказавшуюся так своевременно пустой.

Вспотел по пути назад, тащил чемодан на загривке. На часах: «12.18». Время таяло на глазах.

«А какая там погода в Каранту?!» – раздосадовался Зануда Трусович, скидывая в разверзнувшуюся пасть зеленого монстра кожгалантерейной продукции made in China все необходимое. Всем необходимым оказались: шорты клетчатые, панама цвета хаки, пляжная майка в пальмах, недочитанные в шестнадцать «Дети капитана Гранта», синий дождевик, твидовый костюм тройка в благородную ёлочку серый, пара повседневных рубашек, складной спиннинг без крючков, будильник механический, сланцы.

«Съестного брать не буду» – положился на полный пансион принимающей стороны Зануда Трусович. Заправил свитер с оленями #мамасвязала в джинсы, джинсы – в носки, обул резиновые сапоги, надел ветровку с лампасами Adibas, на голову – шапку петушок с кисточкой, зачем-то взял зонт и выскочил с чемоданом из квартиры.

«Часики-то тикают» – торопливо закрывал дверь на все замки Ленивкин, по привычке заглянул в соседский глазок и побежал вниз по лестнице.

У подъезда в ярких солнечных лучах купалась новенькая черная Волга. От полированных боков отскакивали солнечные зайчики. Мотор мурлыкал практически бесшумно. Тонированные окна скрывали прохладу кондиционированного кожаного салона.

Водитель в стильных солнцезащитных очках, белой рубашке с беззаботно закатанными рукавами помог уложить чемодан и зонт в багажник автомобиля.

«Сервис», – успокоился взволнованный путешественник, удобно расположившись в кресле комфортного автомобиля.

«Чудак», – плюнули семечками и шелухой пожилые приятельницы, соседки Зануды Трусовича, провожая проницательным взглядом бывалых НКВДшниц черную Волгу.

Город мелькал мимо затуманенного взора Ленивкина вывесками аптек и магазинов, автобусными остановками, трамваями и парками, красовался свежими рекламными баннерами, манил фотографиями идеальных