Год собаки

Олег Викторович Астапов

Это история о последнем дне. Возможно, он никогда не наступит, а возможно он уже был. Возможно, всё повторяется, а возможно последний день это начало чего-то нового. Наверное, не стоит гадать, а нужно понять, что мы живём здесь и сейчас, и только от нас зависит, каким будет наше будущее, ведь оно зависит от нашего осознанного понимания наших поступков и всего происходящего. Жизнь, это удивительная возможность, возможность учиться, расти и развиваться, любить и заботиться, открывать что-то новое и, оставаясь людьми, пройти все этапы эволюции, чтобы сберечь наш мир и саму жизнь.

Глава 1

Это был год собаки, в этот год всё и началось… Земля перестала родить, и во всём мире начали портится продукты. В крупах и муке появлялись жучки и черви, а на консервах плесень. Вслед за продуктами стали пропадать лекарства, мутнели ампулы, крошились и рассыпались таблетки. Время словно замерло, зарядили проливные дожди и всё никак не могло наступить лето. Люди стали забывать о том, что такое солнце, а однажды из города исчезли все бродячие коты и собаки. Я сам не видел, но говорили, что они ушли в одну из ночей, сбившись в огромную бесконечную стаю. Кто-то радовался этому, а кто-то видел в этом дурной знак.

Мы тоже решили уходить. Мы, это люди с нашей улицы, их родные и друзья. Мы решили уйти подальше из города по следам животных, построить теплицы и растить хлеб сами. Говорили, что есть места, где дожди не такие сильные, и даже иногда видно солнце. Мы решили отыскать такое место.

Несколько месяцев мы собирали продукты и готовили вещи к походу. Распределяли обязанности и уточняли маршрут. Базой нам служил один из старых складов. Но несмотря на все наши усилия, продукты и лекарства продолжали портиться всё быстрее, вдобавок усилились дожди, и мы решили уходить раньше, не завершив подготовки.

– Вот правы учёные, виной всему невидимые бактерии – спорил Серёжа, по привычке, со своим соседом, – это новая эпидемия.

– Да нет же. Всё подстроено, это борьба за рынки сбыта, – устало отвечал сосед, имя которого я постоянно забывал.

– Причём тут рынки? – не соглашался Серёжа, – это эпидемия, как грипп.

– Как же, эпидемия, – вяло отзывался сосед, – у корпорации же продукты не портятся, покупай у них «чистые» продукты в три раза дороже. Эпидемия жадности.

– А я слышал, что уже и у них продукты портятся. Нет, ну вы посмотрите, и в этом мешке жучки, – и Сергей нарисовал баллончиком с краской, на мешке, жирный красный крест. Мешок был пластиковый, и герметично запаянный, перед запайкой мы дважды просеивали крупу, откуда теперь в ней появились жучки оставалось загадкой.

– В любом случае, во всём виноваты люди, – немного помолчав, ответил Василий Анатольевич, с которым мы перебирали лекарства, – всему виной мы.

– И чем же это мы провинились? – оживился Серёжа.

– Возможно, на это каждый сам себе должен ответить. Каждый должен сам понять в чём ему покаяться.

– А можно поконкретней? – не унимался Серёжа, было очевидно, что ему хотелось с кем-нибудь поспорить, и он искал с чего начать.

– Конкретней? Хорошо. Мы потеряли себя. У нас изменились ценности. Мы стали потреблять больше чем нам нужно, мы стали жить в виртуальных мирах, забыв о единственном общем и реальном мире, мы фактически от него отказались. Мы перестали ценить хлеб, мы выбрасывали его или меняли на какие-то бумажки. И это только с хлебом, а если взять наши души, на что они стали похожи…

– Ну, Василий Анатольевич, не нужно обобщать, – перебил Серёжа, – не бумажки а деньги, хоть и обесцененные, это раз…

– У нас сейчас нет времени на дискуссии, Серёжа, – заметил Василий Анатольевич, – дорога впереди не близкая. Всё, подъём, больше мы здесь ничего не найдём, не будем терять время.

По всему складу зашевелились люди, кто-то вздохнул, и стало очень грустно, ведь то, к чему готовились и то, чего каждый в глубине души не хотел всё-таки произошло – нужно было покидать свой дом. Никто не произнёс никакой речи, молча и стараясь не глядеть друг на друга, люди построились в шеренгу, мужчины и женщины, старики и дети.

Василий Анатольевич достал сигареты, посмо