Вуаль забвения

Елена Кёрн

Кто сказал, что в обычной жизни нет магии и волшебства? Что истинные ценности ушли из нашей жизни? И их заменили на ложные и нереальные? Нет, этого не может быть. Это доказывает молодой Дракон из рода Смотрителей.

НАЧАЛО

Холодно. Как же я ненавижу холод. Наверное, плед упал и отлетел к камину. А эти растяпы не поддерживали огонь, и он потух. Что за бездельники. Я открыл один глаз и осмотрел комнату. Что и следовало ожидать, плед валялся возле потухшего камина.

Взгляд уперся в окно. За окном в озорном танце кружились снежинки, а небо заволокло тяжелыми тучами. Да, когда я присел возле камина за окном светило яркое солнце, и с крыши капали сосульки, которые никто не удосужился сбить. Куда смотрят в этом доме.

Я потянулся и подошел к окну. Старое кресло от моего движения заскрипело. Снежинки не обращали на меня никого внимания. Они танцевали в своем танце, подстраиваясь под песнь ветра. Вот так и люди живут, как эти снежинки: легко, ничего не замечая вокруг. А когда танец заканчивается, они тают, не оставляя за собой никакого следа. Какой бред иногда приходит в голову, подумалось мне.

Невольно повел плечами: прохлада забралась под рубашку. Надо все-таки кого-то позвать, чтобы развели огонь в камине. Взор опять уперся в пейзаж за окном. Метель набирала силу, снежинки кружились все быстрее, как будто совершали какой-то магический танец.

Вдруг неожиданно ветер ударил своим воздушным кулаком в окно, старая щеколда не выдержала, и створки распахнулись. «Шмяк!» – последовало за этим, створки стукнулись о стены и заново встали на место. Сноп снежинок радостно ворвался в комнату и окатил меня своей холодной радостью. Я потянулся закрыть щеколду. Да, это тебе не лето, подумалось. Лето – это тепло. Когда можно пойти в сад и нарвать чего-нибудь вкусного. Эх.

Картина за окном изменилась: в метели появилась фигура, которая медленно поднималась от подножия холма. Я стал всматриваться в нее. Вот почему так? Как находит на тебя безмятежность, обязательно ее что-то нарушит. Терпеть не могу это чувство, которое всегда приходило из ниоткуда, но несло перемены. Я уже знал, что что-то должно произойти, и это неизбежно.

Фигура минуту назад была на середине аллеи, и тут через секунду по дому разливался входной звонок. Дом сразу же ожил, как большое животное, которое вдруг проснулось. Сразу послышались звуки скрежетания и шарканье.

Ручка двери медленно повернулась, я оторвался от созерцания танца снега и с любопытством повернулся. В комнату просунулась вихрастая голова моего племянника. Он с явным намерением найти меня стал обозревать комнату. Но тут послышался глухой стук, голова дернулась и исчезла. За дверью тихо зашипели, и дверь распахнулась уже полностью: на пороге стояла смотрительница особняка. Она, как всегда, была похожа на монашку, сбежавшую из монастыря в своем строгом одеянии.

– Милорд, вас ждут в гостиной, – ее скрипучий строгий голос нарушил очарование тишины комнаты. Я тяжело вздохнул и направился вслед за ней.

– «Ну, вот и закончилась тихая жизнь». Вдруг подумалось.

Проходя коридорами особняка, я все думал, как там снежинки без меня. Бред, бред, бред. Створки дверей гостиной были открыты настежь. Сама комната была ярко освещена, в камине пылал огонь. Возле камина стояло большое кресло, в нем сидел седовласый мужчина и задумчиво крутил какой-то предмет в руках.

Опираясь на его спинку, стояла красивая женщина. Ее сигарета в мундштуке практически дотлела, и пепел свободно падал на дорогой ковер, которым был устлан пол комнаты.

Она была также поглощена предметом, который держал мужчина.

– Ну, что ты встал, как соляной столб. Проходи, скоро соберутся все, – я усмехнулся и сел в кресло напротив. Да, отец мог одной фразой отмести даже те вопросы, которые только рождались у людей в голове. Женщина подняла свои фиалковые, чуть раскосые глаза и ее взгляд приласкал меня.

У моей матери была удивительная способность одним взглядом обогреть весь мир. Я поудобнее устроился в кресле: вечер предстоял быть долгим. Долго ждать не пришлось, в комнате появились моя старшая сестра с мужем. Адель была, как все