Великий и ужасный

Григорий Александрович Аркатов

Мечтаете о путешествиях в дальний космос? У Вас возникает желание побывать в мирах с диаметрально противоположными свойствами материи? Хотите оказаться на планете размером семечку кунжута? Все ещё пытаетесь разобраться в том, что такое мироздание?

Темное и светлое, герои и злодеи, банальность и необычное, жизнь и смерть, секс и скука….

Все это и многое другое в романе, где самые изощренные эксперименты заставляют содрогнуться миллионы Вселенных.

Григорий Аркатов

Великий и ужасный

Глава 1: Песнь обреченного

Кто я? Великий и Ужасный?

Возможно, я самый на свете прекрасный.

Зачем я родился? – хороший вопрос.

Вот взял бы его, да и Богу отнес.

Но где же найти мне его и себя?

Мой мир – это нечто сплошное «нельзя».

И если влетит вдруг большой метеор,

Любой поспешит срочно выслать укор

В мой адрес… А разве есть чей-то еще?

Не нужно стенаний… Все так хорошо.

Такой неожиданный мир-разворот

Не смог предсказать даже сам Геродот.

Движения к звездам хотели мы все,

Но все это было как будто во сне.

А спать можно долго… Где сумрачный час?

Но мир начинает вращенье сейчас.

И вот из забытых песков мирозданья

Полезли обычных людишек страданья.

Возможно, теперь не придётся всегда

Искать неизвестных иллюзий врата.

А как же в ушах ковырять кочергой?

Об этом мечтали мы только с тобой…

Нет, лучше быть трезвым и просто гнобить

Всех тех, кого так и не смог полюбить.

А вспышки на солнце – далекий мираж,

Мой мир в темноте – просто адский кураж.

Так было давно – миллионища лет,

И кто-то другой тоже ищет ответ.

Мой враг неизвестен, но яростно слеп,

И мне не найти потаенный тот склеп,

В котором он прячет свой гнилостный взор

И им удобряет проросший мукор…

Хотелось короче, но что за беда…

Короче не будет, прощайте друзья!

Глава 2: Звезды никуда не исчезли

Капитан Люциус Сфер смотрел в иллюминатор своей каюты. За окном пролетали звезды. Их беспросветная тьма на фоне ярчайшей белизны космоса появлялась и исчезала, как и все в этой жизни. Капитан наблюдал за этим бесконечным действом и думал о чем-то сокровенном. О чем именно не имело значения. Просто время от времени ему нравилось тратить секунды на созерцание бытия. Немного погодя его взгляд стал медленно перемещаться с одного объекта внутреннего убранства на другой, мысленно цепляясь за несущественные воспоминания, которые оставили в его душе отпечатки боли или радости. Но зачастую это было больше похоже на нечто нейтральное, не имеющие отношения к добру или злу. Он просто чувствовал связь с тем, что окружало его в данный момент, и наслаждался этим, утонченно смаковал каждую молекулу материи, упивался проникновением в ее суть и мысленно постигал природное существо.

Люциус мог бы заниматься этим вечно, и какая-то часть его действительно хотела именно такого положения вещей. Опьяняющая сладость созерцания позволяла существовать вне времени и пространства, позволяла забыть о делах насущных и никому ненужной ежедневной суете, а еще он мог без лишних усилий чувствовать себя целостным и по-настоящему живым. Как можно променять такое на нечто противоположное? Отсутствие ответа парализовало тело капитана откровенным нежеланием принять неизбежность возвращения к реальности. Однако мог ли он решать, чему быть, а чему суждено затеряться в лабиринте подсознания? Несомненно, Люциус мог вершить судьбы на космолайнере «Столкновение», но ниточки его собственного спектакля были в чьих-то чужих неведомых руках.

Звуковой сигнал резко и грубо прервал сокровенную медитацию капитана.

– Вы нужны на мостике, – сказал голос.

Кому он принадлежал, не имело значения. Да Люциус как-то особенно и не заморачивался по этому поводу. Единственным, о чем он думал в тот краткий миг между созерцанием Вселенной и шагом в направлении дверей, ведущих из каюты, было горькое сожаление о том, что ему в очередной раз не удалось закрепиться в мире неподдельных ощущений и чистой энергии жизни. Это мгновение капитан винил себя за то, что его тщедушный разум так и не смог взять верх над своим