Полное оZOOMление. Часть 9

Маша Трауб

Мама, папа, сын-студент и дочь-школьница – любимые персонажи читателей Маши Трауб. Мы встречались с ними в книгах «Счастливая семья», «О чем говорят младенцы», «Вся la vie» и многих других.

Мы наблюдали за этим семейством во время их отпуска в Греции и в спортивном лагере, следили за их буднями в Москве. И каждый раз это было остроумно, ярко и увлекательно. Так, как умеет только Маша Трауб.

А что же происходит с нашими героями сегодня, когда они, так же, как мы все, заперты в собственной квартире, где в каждой комнате и даже на кухне не прекращаются zoom-конференции, деловые переговоры в Скайпе, школьные уроки и институтские семинары, а еще выставляется свет и налаживается звук, чтобы дать интервью?

Семейство не унывает и находит повод посмеяться.

Маша Трауб

Полное оZOOMление. Часть 9

Выходим из самоизоляции, или Счастье – это когда все дома

Я привыкла к самоизоляции, и, говоря откровенно, мне достаточно выходов из нее в парк, не дальше. Муж уговаривает съездить на рынок. Я готова физически, а морально нет. Да и забыла за это время, как педали в машине нажимать. Как в мультике про Масяню: «Да ну ее, эту наружу». Впрочем, не одна я такая – с фобиями.

– Не пойду-у-у! Там гля-я-я-язно! Хочу до-о-о-омо-о-ой! – плакал на дорожке парка четырехлетний малыш, которого папа пытался протащить на трехколесном велосипеде хотя бы на несколько метров вперед.

– Там не грязно! Сухая дорога! – кричал папа и, судя по тону, спор длился уже достаточно долго. Папа срывался и кричал все громче.

Он тянул сына вперед, но малыш тут же сдавал назад, перебирая ногами по земле.

– Смотри, я прошел! Видишь, я чистый! Вот еще раз прошел! Чистый! – Все, папа сорвался и перешел на следующий этап родительского нервного срыва.

– Я испачкаюсь! Я глязи бою-ю-ю-юсь! – ныл на одной ноте малыш.

– Поехали, я сказал! – Папа потянул за собой упирающегося сына.

– У меня ножки боля-я-я-я-ят! Не могу-у-у! Я писить хочу-у-у! – Ребенок сменил стратегию.

– Сейчас пригрозит позвонить маме, – сказала я мужу и дочери.

– Мне что, маме позвонить? Вот, смотри, я достаю телефон, набираю, звоню! – Папа играл настолько неубедительно, что даже ребенок не поверил. Видимо, мама строго велела оставить ее в покое на ближайшие два часа. – Гриша, поехали! Хватит уже! Ты нормально гулять вообще можешь? – Папу, конечно, уже потряхивало от нервов.

– Я не Глиша, я Глишечка! – обиделся мальчик. – Я с мамой могу нолмально гулять! А ты на меня кличишь и обижаешь. Все маме ласкажу! И бабушке ласкажу!

– Рассказывай кому хочешь. Поехали! – Папа потащил велосипед с Гришей, который лег на руль, уперся одной ногой в педаль, чтобы задействовать механический тормоз, а другой – в землю, чтобы тормозить более эффективно.

Мимо проходила мама с прогулочной коляской. Девочка, немногим больше года, лежала грудью на коляске, ногами на земле и ехала в таком положении.

– Евик, ножками иди. Кроссовки испортишь, – монотонно умоляла малышку мама. – Евик, ну дырка будет на кроссовках, давай в коляску тебя посажу, если не хочешь идти. Евик, зайка, мне тяжело тебя так тащить.

Маленькая Ева еще сильнее уперлась мысками кроссовок в землю и продолжала «скребстись по земле». Про «скребстись» – прокомментировала проходящая мимо бабуля.

– Дорогу! Посторонись!!! – услышала я за своей спиной.

Мимо прошествовала группа скандинавской ходьбы из тех, кому за… Поджарые бабулечки со свежим румянцем и легким загаром на лицах соблюдали социальную дистанцию, и все гуляющие в спокойном темпе граждане покорно практически падали в канавы с двух сторон дорожки.

– Белка, белка! Иди сюда! Я тебе орешка дам! – орал что есть мочи мальчик рядом со знаменитой на весь парк беличьей кормушкой. Белки, а также голуби и прочие птицы, научившиеся выживать без людей, не понимали, что происходит. Кормушки, стоявшие пустыми, теперь напоминали рог изобилия – и семечки, и хлеб, и орехи всех видов. И дети, эти дети, которые сначала подзывают, а потом норовят ухватить за хвост и орут так, что лучше бы не орехи, а беруши в кормушку положили. Верните тишину!

– Белка-а-а-а! Сюда иди!!! Белка-а