Птицы

Андрей Анатольевич Кулинский

Свежие следы вымерших миллионы лет назад гигантских нелетающих птиц келенкен найдены на границе индейской резервации, а черный рынок наводнился большими птичьими костями. Группа ученых отправляется на исследование территорий, где по слухам возродились келенкен. Для Ноа участие в экспедиции кажется возможностью хорошо провести время, но начало путешествия оказывается непростым, местные власти не желают пускать ученых для исследований, внутри группы назревают конфликты и с каждым днем экспедиции тайна возрождения вымерших птиц окутывается все большим мраком. Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.

Каждый год ближе к августу наступает время поздних туманов. Сгущаясь над озером, холодные влажные облака обволакивают береговую линию, замешиваются в лесу и медленно взбираясь по птичьей трассе, оказываются в городе, рассеивая над домами запахи ила и хвои.

– Говорят, в августе здесь уже не искупаться, – рассуждал мужчина за рулем. – Я читал, что в озере полно холодных источников. Представляешь, что они пишут? Будто у самого берега зимой никогда не появляется лед, метров на двадцать уходят вглубь озера эти подземные ручьи, но меня рассмешило не это. Они пишут, что зимой ручьи горячие, а летом ледяные… Как думаешь, Ноа, это и привлекает Келенкенов?

Он рассмеялся, а она подумала, склоняется ли имя этих древних птиц. Мужчину за рулем звали Абель и он был главой экспедиции, что казалось ей вдвойне отвратительным теперь, когда будучи здесь он начал приплетать к своим шуткам о местных еще и Келенкен, цель их исследования.

Ее молчание как-будто разозлило Абеля, машина поехала быстрее на каменистой дороге и ее приборы и книжки посыпались в разные стороны, так что ей пришлось придерживать их руками. Была в машине еще Лорена, химик из их университета, ей предстояло исследовать состав почвы под следами, оставляемыми Келенкен каждое туманное утро на птичьей тропе, но сейчас Лорена крепко спала на переднем сидении, всю дорогу она смеялась над шутками Абеля и видимо сильно устала. В машине позади них, отставшей теперь и громко сигналившей, ехали Тео, младший сотрудник, недавний студент которому суждено всю экспедицию прислуживать Абелю, и Шейла, археолог, что она тут в одиночку будет раскапывать, Ноа не знала. Хотя и вся экспедиция была обречена на провал, глупо верить, что здесь, на севере страны возродились вдруг давно вымершие гигантские птицы, в современном мире им просто не нашлось бы места. Глубоко внутри себя Ноа признавалась, вероятной целью экспедиции был небольшой отпуск вдали от университета, денег на исследования практически не выделили, инструментов никаких, группа совсем маленькая, но тогда немного странным казалось присутствие здесь Абеля, не просто присутствие, а руководство.

Мысли об Абеле всегда вызывали в Ноа целый всплеск чувств, главными из которых были возмущение и восхищение. Возмущали ее его человеческие качества, он был весьма циничным, выдавая свое человеконенавистничество за практичность, его взгляды на мир напоминали взгляды джентльмена конца девятнадцатого века. Например, однажды во время беседы с уважаемыми профессорами на одной из конференций был поднят вопрос о жителях индейских гетто.

– Свобода и порядок их развратила, – заметил Абель. – Времена, когда они были рабами, не так уж плохи, да им приходилось тяжело работать, но не было пьянства, за ними присматривали, не было разгула преступности. Я отвергаю любую теорию об интеллекте людей в зависимости от расы, но вдумайтесь, ведь есть еще менталитет, культура, и что лучше для них, свобода или тюрьма?

Он говорил это, покачиваясь на кресле, покуривая трубку, дым которой задерживался в его никотиновых усах. Профессора глядели на него напряженно, повисло молчание. Ноа сидела рядом с Абелем тогда и жалела, что земля под ней не расплавилась и она не провалилась куда подальше от того места.

Должно быть из-за подобных слов и мыслей Ноа начала презирать в Абеле все. Усы, небрежную прическу, трубку, даже манеру одеваться, всегда вызывающе, как щеголеватый денди, а иногда как расхититель гробниц.