Письма Валаамского старца, схиигумена Иоанна

схиигумен Иоанн (Алексеев)

В этой книге представлено собрание писем известного валаамского подвижника, старца Иоанна (Алексеева) (1873–1958), которые он адресовал своим многочисленным духовным чадам и в которых указывается, как правильно проходить путь спасения во Христе.

Душеназидательные письма схиигумена Иоанна принесут пользу всем православным христианам.

Письма Валаамского старца, схиигумена Иоанна

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви (ИС Р15 542-3641)

© Издательство «Благовест» – текст, оформление, оригинал-макет, 2016

Письмо старца по поводу желания издать его письма

5.2.1956 г. Новый Валаам

Боголюбивые чада мои!

Вы собрали мои письма и хотите издать их; если вы усмотрели, что письма послужат на пользу, собирайте и издавайте.

Я ведь писал письма в разное время и разным лицам, вот и получились неизбежные повторения. Хорошо бы было мне пересмотреть их самому, но это нельзя исполнить, ибо я не могу приехать к вам по болезни ног моих. Да я и дряхлею; теперь мне стукнуло 83 года; благодарю Бога, что память пока хоть и тупеет, но не изменяет.

Письма писал я, как Господь полагал мне на сердце. Человек я от природы застенчивый и недалекого ума, это я вполне сознаю, и память плохая. В школах я не учился и, как умею говорить, так и писал.

В то время керосина не было еще, по ночам в избе работали с лучинкой. Я наблюдал за огнем, лучинку вставлял в светец, а угольки падали в приготовленный ушат с водой. Отец мой плел лапти, а мать и сестра пряли или починяли; еще у меня было два брата. Вот что еще интересно: спичек не было, в печке делали ямку, в нее угли загребали кочергой, вот огонек там и хранился. Случалось, потухали угольки, мать, бывало, скажет: «Ванька, сходи к Андрею за углем». Вот я и принесу уголек в баночке. Подую на уголек, приложу лучинку – вот и добыли огонек!

У нас портной работал шубы; он умел читать и меня учил. Тупо я понимал, а сестра моя скоро заучила буквы и укоряла меня: как ты не понимаешь? Вот я уже заучила, а ты все не понимаешь! Наконец и я научился читать.

Когда я начал читать, то приобрел несколько книжек «Жития святых», – тогда печатались такие маленькие книжечки. Был у меня друг единомысленный. Вот мы с ним и толковали, как надо спастись. Ходили пешком в Нилову пустынь за 15 верст от нас; насушим сухарей мешочек, пристроим на плечи и марш в дорогу. Ходили мы туда три раза: слышали мы, что там, в лесах, живет пустынница Матрена, но никак не могли повидать ее. Да и глуповаты были: ведь только по 13 лет.

Старший мой брат жил в Петрограде. Он был деловой и неглупый; имел трактир и меня к себе взял. Немного я пожил с ним, и книжки все приобретал. Как-то брат поехал в деревню, а я в Коневский монастырь. Нашелся попутный человек, владеющий финским языком. На Коневце нам не понравилось, и мы отправились дальше, на Валаам. Я остался на Валааме, а попутчик вернулся в Петроград. Мне тогда было 16 лет. Моя мать приезжала повидать меня. Проживши 4 года в монастыре, меня взяли на военную службу. Служил я в стрелковом полку 4 года – тогда такой срок был. После службы пожил в доме с отцом года два и второй раз прибыл на Валаам в 1900 году. Вот и живу с тех пор в монастыре, и мысли никогда не было, чтобы вернуться в мир.

Благодарю Господа, что Он по Своей милости сподобил меня грешного провести всю мою жизнь в монастыре. Кто будет читать мои письма, умиленно прошу: помяните в своих святых молитвах меня, великого грешника.

Старец Валаамского монастыря

Письмо 1

4.8.1939 г.

Почтенное твое письмецо я получил, и видно из него, что ты стала заниматься внутренней духовной жизнию. Умудри тебя Господь! Правильно твое замечание, что «от молитвы ничего не ждать». При молитве надо себя держать в большом непотребстве, и, если появятся теплота и слезы, не мечтать о себе что-то высокое; пусть они приходят и уходят без нашего принуждения, но не смущайся, когда они пресекаются, иначе и не бывает.

Молитва – самый трудный подвиг, и она до последнего издыхания сопряжена с трудом тяжкой борьбы. Все же Господь, по Своему милосерди