Глава первая

Вися на пороге, опустится меч

В большую историю славного предка,

Где множество тех предугаданных встреч

И сила лихая с коварством нередка.

Когда неотступный военный союз

Под силою века приходит в упадок,

Лишь замок лелеет свой каменный груз,

Отдав берегам пару метких загадок.

А с дальних, беспечно стоящих, вершин,

Под светом, что гордо подарен луною,

Всё смотрят владыки, как кто-то один

Решает судьбу переменой стальною.

Часть первая. К облачной вершине

Эпизод первый

01

Весенний лес, деревьев строй,

Лугов зелёные пустоты,

И песнь под солнечные ноты

Лучами света под собой

Рисует стык зелёно-синий

Из непростых далёких линий,

Что, под себя вминая высь,

По горизонту разошлись.

Небес резная синева

Тот горизонт отожествляет,

Когда сиянием мерцает

Её прозрачность, и трава

На взбудоражившемся поле,

Забыв безвременно о воле

Своей природной и родной,

Неровно дышит синевой.

Ещё рассвет не позабыт

С негромким птичьим перестуком,

Когда трава легла со звуком

От конских рыцарских копыт.

Природа здешняя не рада

По появлению отряда

Совсем, как водится, была,

И потому вовсю спала.

И прям под Солнцем видел сон

Такой воистину горячий,

Здесь каждый лист осин незрячий

Европы северных сторон;

С неумирающих иголок

От тёплых месяцев недолог

Вечнозелёный тихий год

Пряморастущих вверх господ.

Всегда господствуют в лесу

Высоты эти древних сосен,

Их крепкий нрав порой несносен,

Храня бесследную красу.

Но, как враждебное наследство,

Темнит людское им соседство.

И нету в мире ничего;

Что б поубавило его.

Как и сейчас, и до сих пор

Большой зелёный лес невинный

Не забывает те картины,

Что приукрасили простор.

Пехоты марша громкий топот

Ещё лоснится, словно шёпот

В уставших тоненьких ушах,

На взбудораженных полях.

И марш взлохмаченных коней

Стальному всаднику в угоду

Для, вновь проснувшейся, природы

Ещё ужасней и страшней.

Везде, как будто не впервые,

Галопом кони боевые

Идут, не видя под собой

Травы весенней молодой.

Не чтут её и сапоги

Своим военным интересом,

Держася, кузнечным железом

Давно подкованной, ноги.

Не оставляя в почве кромок,

Неуважителен и громок

Был гордый рыцарский отряд,

Неся мечи на чей-то град…

02

Бойцов лихих широкий шаг

Размежевался на просторе,

И лёгким танцем будто вторил

Им развивающийся стяг.

Коней тяжёлые же танцы

Не поспешили развеваться

По полосе неотступной,

Чтоб не растягивался строй.

На зеленеющийся мир

Большого леса расписного

С седла пурпурного большого

Глядит отряда командир.

Доспех лоснится, как рубаха,

И ровным слоем красный бархат,

Свисая вниз с широких плеч,

Призакрывал собою меч.

Его узорчатый клинок

На вид довольно благородный

Поднимет жар и в непогодный,

Лучом не тронутый, денёк.

Там сталь хорошего подмеса,

А на клинке поверх эфеса

Рукою мастера вживлён,

Огнём пылающий, дракон.

Была талантлива рука

Его и сказочно затейна,

И этот чудный оружейник

Силён уж был, наверняка.

И потому тот меч роскошный

Не раз на битвах крик истошный

С груди вражины выбивал

И никогда не отступал…

Шаги, шаги со всех сторон

Его отряда боевого,

Как вдруг их сладившийся говор

Подвинул голос: «Максигон!».

Он потихоньку оглянулся,

Когда от ветра плащ раздулся,

И томно взглядом обкидал

Того, кто там его позвал.

А рядом, также кинув взор

Один из рыцарей очами,

С ним поравнявшийся конями,

Начать пытался разговор.

Спросил командующий сходу:

«Чего тебе неймётся, Бродо?!».

А тот в ответ: «Хочу спросить,

Когда отряд остановить?!

Мы понимаем, что одно

Зовёт нас всех большое дело,

Но в этих проклятых пределах

Шагаем мы уже давно.

Бойцы и рыцари устали

Смотреть вперёд на эти дали,

И Спикус тоже отдых ждёт

Среди своих стальных пехот…».

И Максигон опять взглянул

В его усталые глазища,

И конь его вдобавок, хлыща

По сторонам, хвостом вильнул.

Проговорил он: «Как стемнее