Экспромт любви 2

Олег Джурко

Пашешь, как бульдозер свою судьбу, а она мелькнет, как одно прекрасное мгновение. И если от него что остается – так лишь в уголовном розыске одна фотография анфас, вторая – в профиль… И то если сумеешь выкрутиться. Золотой медальон жены с твоей фотокарточкой стырили в Ялте на пляже, в альбоме дочери вместо тебя цветной портрет румяного футболиста, которому внучка подрисует чапаевские усы…

Адам – шаблон для производства человечества.

Ева создает человека для своей любви.

Удача стоп-кадр случайности.

Совесть благоволит сговорпчивости трусости.

Счастье слегка недосолено.

Нас слушают, когда нет других неприятностей.

Ум состарит женщину скорее чем возраст.

Молодость – вот весь смысл жизни.

Стыдливость – прелестная привлекательность.

Бесстыдство – мораль общего пользования.

Прозорливость – предвидение очевидного.

Интуиция предполагает предсказуемость.

Не дело спихивать наши заботы потомкам.

Судьба хромает на обе ноги, но поспевает к концу спектакля с готовой рецензией.

Судьба анализ будущего, успевшего стать прошлым.

Судьба – архив, а вела себя как путеводитель.

Чем больше скорость, тем короче жизнь.

Ложь – газон, правда газонокосилка.

Совесть путь не указывает, дороги она критикует.

Правда – ложь утолившая голод.

Жалость потакает дерзости тунеядства.

Смирение паразитирует на чувствах посредственности.

Старость – прокурор, судья, присяжные, обвиняемый в ожидании мнения Всевышнего.

Адвокат: по какому разряду тебя хоронить – в мавзолее, на ваганьковском кладбище или спалить в крематории.

Старость достойна благодарности, даже если постоянно вертится у тебя перед глазами, выясняя насколько благодарность искренняя.

Судьба – дар свыше, в заботах и дня не проживет, чтобы не учинить пакость, походя.

Некролог – рекомендация на Тот Свет.

Бытие – программа трансформации реальности в абстракцию.

Жизнь лучшие цветы смерти.

Мелочи жизни проигрывают нашу судьбу по крупному.

Жизнь смотрит на тебя как посторонняя…

Отдохни, прекрасное мгновенье, всем не угодишь, всех не осчастливишь.

Мгновение – фарт вора и удачи.

Мы отмираем каждое мгновение жизни. Наши иллюзии о грядущем – попытка реинкарнации почивших мгновений.

Смерть всегда на шаг впереди.

Единственное бессмертное создало человечество – пиво жигулевское.

Смерть – финансирует жизнь, смерть расходный капитал жизни. Промотал – и крышка тебе обеспечена.

Карты у судьбы меченые. Попробую и я смухлевать.

Надежды – чужие надгробные изваяния неудачникам, между которыми мы пробираемся в поисках своей надежды на авось.

Автомобиль – средство доказать преимущества круглого колеса перед квадратным мозгом водителя.

Города расселяются на кладбищах предков.

Память недобросовестный поверенный истории в безразличной ему нашей жизни.

Счастье – красная тряпка перед разъяренным быком удачи.

Человечество – рабы истории, которому доверено возводить мавзолеи ее гениям зла.

Увы, наша судьба вечно играет против нас, спасибо, что хоть приберегает на черный день последний шанс выиграть.

Все проблемы свободного времени решили неисправности автомобиля.

Обогнав жизнь, смерть ждет встречи с нами на кладбище

Остановись перед приближающимся поездом, зазевавшееся мгновенье.

Быт – зловредная бактерия, превращает нас, таких цветущих, в труху старости.

Одиночество со мной до конца, каким бы я ни был невозможным космополитом со своими осиротевшими принципами Воли-вольной в душе.

Настоящее изводит очаровательное будущее на посредственное прошлое.

Часы нашей жизни вечно спешат. Мы опаздываем на чужие праздники ее.

ПРИТЧА. Судьба последний вагон поезда удачи. Мы цепляемся за поручни, даже вваливаемся в тамбур, но это не значит, что судьба рада нам уступить место, предназначенное ее фавориту с билетом в мягкий вогон.

Мы хлыстом укрощаем норовистую судьбу. Утратившая прыть, она понуро бредет, покорная нашей зарвавшейся воле, не соображающей, а что дальше?

В жертву справедливости приносим совесть друг друга, а она предпочитает наличные.

Мораль – взаимовыгодный уговор совести с совестью жить без любви, но в приличном согласии.

Совесть девка публична