Анна десять лет назад
Павел Николаевич Губарев
Фантастический рассказ о женщине, которая борется с депрессией. Мир будущего, новые технологии и детективный сюжет сходятся в одной точке, чтобы начать разговор об испытаниях, которые проходит человек, страдающий депрессией, и вместе с читателем поискать выход. Содержит нецензурную брань.
– Узнаешь, что он спит с роботом – бросай его сразу же, – сказала Лиза. – Если мужик спит с роботом, он и к женщине начинает относиться как к вещи. Вроде бы и говорит с тобой, но только приказами и ключевыми словами. А если заботится, то только потому что отношения для него превратились в компьютерную игру: полил цветок, сказал хорошее – получил награду: секс.
Лиза замолчала, но не для того, чтобы дать Анне вставить слово, а отпить молочный коктейль через соломинку. Лиза всегда заказывала молочный коктейль – в холодных и высоких (как она сама) бокалах и высасывала его, с силой втягивая щёки.
– А что… – сказала Анна. – Тебе доводилось с такими встречаться?
И разговор перешёл на Лизу. Про Анну в тот вечер больше не говорили.
– Лиза просто завидует, – сказала мама. – Я уверена, что Тэа нормальный, и у вас всё будет хорошо. У Лизы, кстати, тоже были на него виды.
– Разве? – удивилась Анна.
– Дошли слухи. Они одно время были в общей компании, их видела дочка тёти Нонны. Тэа не обращал на Лизу внимания. С тех пор она называет всех программистов извращенцами.
– Странно, она не упомянула, – сказала Анна.
Мама промолчала.
«Может, Лиза не хотела меня обижать», – подумала Анна.
– У него большой дом, – сказала Анна маме, – на втором этаже несколько спален. На первом огромная кухня с большими окнами во двор. Дом достался в наследство.
– Несколько спален, – повторила мама. – Ты уже оставалась там ночевать?
– Мам! – сказала Анна.
И хотела добавить, что она уже большая девочка, но вспомнила, что это бесполезно.
Большая, а толку нет.
Анна смотрела в резюме.
– В этой девушке определённо есть толк! – сказало резюме. – За последние десять лет Анна поработала в трёх компаниях на семи должностях.
– И не добилась ничего. Последние десять лет прошли впустую, – сказала Анна.
– Анна умеет product management, ABX-тестирование и SWIFT-анализ, – сказало резюме.
– Так на могильной плите и напишем.
– На последнем месте работы Анна сделала вот это, это и вот это. И ещё одну вещь.
– И, кажется, сломалась, – сказала Анна.
– Вчера утром я встала с кровати, дошла до ванной почистить зубы, легла на пол и лежала минут пятнадцать на кафеле, пока совсем не замёрзла. Не стала рассказывать маме, чтобы не волновалась.
– Тебе надо к специалисту, – сказала Ксю. – Я знаю хорошего психотерапевта.
– Страшно, – сказала Анна.
Ксю понимающе кивнула, а потом спросила:
– Почему?
Вчера вечером Анна пыталась объяснить это маме:
– Ты знаешь, в прошлом веке фотографии делали на плёнку?
– Я не такая старая, – сказала мама.
– Не обижайся, – сказала Анна. – Это было не так давно. Такая тонкая плёнка.
– Я не обижаюсь. Плёнка? Из овечьей кожи? Или папирус?
– Нет. Целлулоид.
– Я не такая умная как некоторые. Зачем ты говоришь про плёнку?
– Плёнка очень чувствительна к свету. Чтобы на ней появилось изображение, нужно открыть затвор на долю секунды. Её можно было извлечь из кассеты только в специальной тёмной комнате. Бывало и так, что люди случайно открывали корпус фотоаппарата, на плёнку падал дневной свет. Изображение пропадало. Вместо снимка получалось белое пятно.
– Ты хочешь сказать, что слишком стеснительная.
– Нет.
– Да, – сказала мама. – Что я тебе говорила про стеснительность?
– Знаешь, Ксю, были когда-то такие фотоаппараты… то есть, я хочу сказать, что стесняюсь. Точнее, не стесняюсь, но у меня есть чувство, что я… иногда мне проще раздеться перед малознакомым человеком, чем говорить о некоторых вещах.
– Раздеться… понимаю, – кивнула Ксю. – Ты уже спала с Тэа?
– Да, но не рассказала маме, – улыбнулась Анна. – И Лизе.
– Не слушай Лизу, – сказала Ксю, – она тебе завидует. Ты знаешь, что она имела виды на Тэа?
И разговор перешёл на нового молодого человека Анны.
– Знаешь, такое состояние, хочется толь