ФУТУРОПЕРФЕКТНЫЙ ОТЧЁТ О МОЕЙ ЖИЗНИ В ПРОШЛОМ И БУДУЩЕМ С КАРТИНКАМИ И ПОДРОБНОСТЯМИ

Депутатство кончилось, кафедра в Военмехе не манила, а жить надо было на что-то. И автор, помимо партийной деятельности, описанной в предыдущей книге, вместе со своей женой и её подругой, занялся созданием собственного предприятия – магазина антиквариата. Мобилизовав свои преподавательские навыки и юридическое образование, он создал и читал собственный курс в Академии культуры. Кроме того, в уже почтенном возрасте он прошёл обучение в Рисовальных классах Академии художеств и стал профессиональным художником-реставратором. Об этом очередном крутом повороте в его жизни – в девятой книге из серии «Жатва».

КНИГА IX. АНТИКВАР И ЖИВОПИСЕЦ

Запись 15

15.1. Пропал или пан?

«Сижу за решёткой в темнице сырой…» – Чтобы подавить в себе чувство полной неопределённости в своей судьбе, я написал целый роман о своих партийно-выборных делах. А дела эти шли год от года всё хуже и хуже. Сначала ещё в октябре 1993 года после расстрела Ельциным из танковых орудий красно-коричневого Верховного Совета, который я наблюдал в прямом эфире по телевизору в кабинете Кудрина на Измайловском, мне казалось, что критический момент нашей относительно бескровной демократической революции пройден, и теперь осталось только запретить и судить коммунистическую партию за все её преступления, произвести люстрацию всех этих бывших секретарей парткомов всех уровней, чтобы не допустить их к руководящей государственной службе, призвать в государственные структуры новых людей, уже показавших себя с 1990 года как убеждённых идейных сторонников демократии, и строить демократическое общество. Но не тут-то было.

Ельцин испугался пройти этот путь до логического конца. Нового Нюрнбергского трибунала над КПСС не состоялось. Старые чиновничьи кадры остались на своих местах, а кадры, как правильно указал товарищ Сталин, решают всё. В насквозь продажном бюрократическом государстве была объявлена бесконтрольная ваучерная приватизация и полная свобода предпринимательства. Конечно, быстро оформилась преступная коррупционная цепь между этими самыми советскими чиновниками и «новыми русскими» предпринимателями, первоначально, в основном, партийно-комсомольскими пройдохами, жуликами и бандитами. Они и поделили бывшую государственную собственность между собой к взаимному удовольствию.

Ограбленной оказалась подавляющая часть населения, которой, конечно, такая «демократия» не понравилась и которая поэтому оказалась под влиянием дешёвых популистов типа Жириновского. И вот уже на первых выборах в Государственную Думу 1993 года демократов ждал неприятный сюрприз: Россия «сбрендила» и отдала голоса не им, а ЛДПР, коммунистам и партии власти, т.е. партии тех же чиновников. К этим объективным причинам поражений демократов добавился и их раскол: «Яблоко», ДВР и более мелкие демократические партии никак не могли отбросить личные антипатии своих руководителей друг к другу.

«С Россией кончено… На последях

Её мы прогалдели, проболтали,

Пролузгали, пропили, проплевали,

Замызгали на грязных площадях,

Распродали на улицах: не надо ль

Кому земли, республик, да свобод,

Гражданских прав? И родину народ

Сам выволок на гноище, как падаль».

Эти стихи Волошина, написанные 23 ноября 1917 года, остались так же актуальными и через три четверти века. Поэтому все мои героические потуги выиграть выборы, даже если бы я учёл ранее допущенные ошибки по «окучиванию» своего избирательного округа, лопнули, как мыльные пузыри.

Партийная работа в ДВР, сначала тоже внушавшая мне надежды на образование сильной партии, необходимой для поворота страны в демократическом направлении, постепенно разочаровала меня. Всюду я видел не стремление сжать единомышленников в «один разящий кулак», по выражению Маяковского, а образование и какой-то канцерогенный рост партийной бюрократии, вполне самодостаточной и весело живущей на долларовые подачки из-за рубежа.

Примерно в том же состоянии вся чиновничье-олигархическая Россия и разношёрстная демократическая оппозиция находилась до конца моей жизни. С этими любителями свобо