Ночной гул

Святослав Горелов

Тихий осенний вечер. Близится полночь. Обычная новостройка в спальном районе крупного города. Несколько сотен жильцов, собравшиеся лечь спать, чтобы утром вновь проснуться и начать новый день. И в этот момент где-то в стенах домах слышится странный гул, который нарастает с каждой минутой, раздражая и сводя с ума соседей. Никто из них не может понять, что именно гудит. Возможно, проще выйти на улицу и не слышать эти ужасающие звуки, пока кто-нибудь не разберется в источнике звука. Но дом, оказавшийся во власти неизвестного гула, уже никого не выпустит из своих кирпичных стен. Теперь для его жителей начинается самая интересная часть ночи.

Только ангел темной ночи

Свеет к ложу моему, -

Я замру, вперяя очи

В неразгаданную тьму

Мирра Лохвицкая

Время 22:55

Эрик

Эрик (да, у него такое именно такое имя, редкостью и непривычностью которого он гордится) приезжает с работы всегда в одно и тоже время – в промежутке между половиной одиннадцатого вечера и непосредственно одиннадцатью часами.

Неизменно это время, неизменна и усталость, с которой Эрик возвращается домой. Дома его безразлично ждет телевизор с вечерним юмористическим шоу, полупустой холодильник, и теплый чай. Иногда можно выпить и кофе, тем более от него он все равно с легкостью сразу уснет. Кофе не дает ему бодрствовать ночью, кофе не позволяет и полноценно проснуться утром, когда он залпом выпивает целую кружку, пытаясь стряхнуть ночную дрему.

Эрик не любит свою работу, но другой работы у него, увы, нет. Как в принципе нет и другой жизни, кроме все той же докучливый работы и квартиры, в которой он коротает свое свободное время.

Именно Эрик последним из всех 220 жителей этого дома приезжает в эту ночь домой.

Механические ворота закрываются за его машиной, и больше не откроются уже никогда. Даже когда спустя семь часов сюда с шумом приедут спасатели, а затем и пожарные, скорая помощь, полиция, их не смогут открыть. МЧС придется разрезать створки, чтобы машины спасательных служб смогли проехать в двор, заставленный припаркованными кое-как машинами. Несколько машин спасатели повредят, когда будут проезжать по узкой дороге к подъездам, но всем на это будет наплевать. В том числе их хозяевам, которые уж точно больше никогда в них не сядут и не поедут куда глаза глядят.

Никто так и не поймет, почему именно ворота не захотели мистическим образом открываться. То ли это было просто так, что-то вроде простого следствия или даже совпадения, то ли в этом был какой-то чересчур сакральный смысл замкнутого закрытого пространства дома, который в одночасье решил покончить со своими жильцами.

Если это конечно был дом, а некто или нечто другое.

В этом пока есть сомнения.

Эрик ставит машину на единственное место, освобожденное каким-то спасенным счастливчиком, который успел выехать из дома в этот вечер, и блаженно закрывает глаза.

Он дома.

И впереди есть как минимум восемь с половиной часов, которые позволят ему немного отдохнуть перед следующим рабочим днем. Долгим нескончаемым рабочим днем. Для Эрика он начинается в десять часов утра, а заканчивается в десять часов вечера, после чего отводится примерно полчаса на дорогу домой. К счастью, в этот поздний час никаких пробок на улицах огромного мегаполиса давно нет, разве каких-нибудь два идиота не устроят аварию посреди улицы, парализовав движение целого квартала и будут нескончаемо припираться, обвиняя друг друга.

Эрик работает в распределительном центре крупной торговой сети. Центр находится загородом, недалеко от пафосного коттеджного поселка и вертолетной станции МЧС. О том, что все вокруг скоро столкнутся со спасателями лицом к лицу, мертвым к живому, Эрик не подозревает. Сейчас он думает только о том, как в десятитысячный раз поднимется в лифте на свой счастливый тринадцатый этаж, посмотрит телевизор, перекусит чего-нибудь из пустеющего холодильника (там целая полка готова для мышиных виселиц) и ляжет спать. Может быть соседи из сто тридцатой квартиры опять устроят скандал и даже что-то разобьют в бешеном припадке семейной ссоры. Это станет для него маленьким ночным развлечением. После