ФУТУРОПЕРФЕКТНЫЙ ОТЧЁТ О МОЕЙ ЖИЗНИ С КАРТИНКАМИ И ПОДРОБНОСТЯМИ

Сам автор, Борис Гуанов, считает этот период своей жизни своим звёздным часом. Разве мог он представить пару лет назад, что сам он будет заседать в Мариинском дворце, в том числе и в кризисные дни переворота ГКЧП, что падёт власть большевиков, и он опечатает двери зала Смольного, где в 1917-ом Ленин провозглашал победу октябрьского переворота? Его изберут в Малый совет Петросовета и, кроме этой революционной романтики, ему придётся вести долгую бумажную войну с монополизмом в области антикварной торговли, а также продвигать создание первых научно-технологических парков в Петербурге. Готовясь к продолжению будущей депутатской работы, он закончит Юрфак университета. Да всё напрасно: река истории текла своим непредсказуемым руслом.

КНИГА VII. МАРИИНСКИЙ – НАШ ОПЛОТ

Запись 12

12.1. Честь имею!

Раздумывая о своих политических баталиях в райсовете, мне стало ясно, какой, в действительности, ширмой для настоящей партийной власти были эти Советы. Полторы сотни депутатов, избранников народа, были предназначены в советской системе вовсе не для реального управления районом, а только для единогласного «одобрямс» решений, принятых в партийных комитетах.

И как только эти депутаты возомнили себе, что они и впрямь могут принимать самостоятельные решения, сразу стало ясно, что такое народное вече совершенно неработоспособно. Согласовать мнения в этой толпе людей, каждый из которых считал себя мудрецом, разбирающимся во всех вопросах жизни района, было практически невозможно. Раскол депутатов на два блока – коммунистов и демократов – был весьма условным, и если среди коммунистов ещё присутствовала какая-то партийная дисциплина, то демократическая курия была сборищем одиночек, свободных от каких-либо обязанностей перед своими единомышленниками.

Реальных полномочий у райсовета было немного, и это были, в основном, хозяйственные полномочия районного масштаба по распределению спускаемого сверху районного бюджета. Никакой законотворческой деятельности в райсовете, разумеется, не предусматривалось. Поэтому в принципе никакой политики в райсовете не должно было быть.

Тем не менее, кипели именно политические страсти. Просто вся страна раскололась на своих и чужих, и депутаты райсовета вместо того, чтобы дружно делать свои малые, но важные для населения дела по устройству районной жизни, набросились друг на друга, как цепные псы из разных дворов. Какую кость не поделили? Непонятно.

А эта судебно-информационная война с Сочагиным? Ведь он представлял себя борцом за свободу слова. Свобода слова – значит ли это, что можно публиковать всё, что угодно о других людях? Ведь свобода каждого человека кончается там, где начинается свобода другого. Как нащупать эту грань? Кажется, очень просто: поступай с другим так же, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой. Но это благое пожелание к реальной жизни не имеет отношения – человеческое стремление любыми средствами подавить другого, думающего иначе, всегда находит себе оправдание.

Мои размышления прервал шорох.

– Мне понравилось купаться с тобой! – я протянул руки навстречу вырастающей из гальки Снежане.

– С удовольствием, Ваше Величество! – приветливо улыбнулась Снежана, и её одежда стала быстро таять. Я жадно смотрел на её прелести. «Эх, будь при мне мои мужские достоинства, я заставил бы её кричать от наслаждения! Впрочем, у меня же есть руки!» – такие мысли стучали в моей голове, когда я побежал за ней в ласковые волны. Вода немного остудила мой пыл. Вспомнились свои же сомнения в искренности Снежаны. Разлёгшись на берегу, я попросил:

– Скажи что-нибудь о моей борьбе в райсовете.

Вокруг нас появился светящийся шар.

– Во-первых, сразу видно, какая ты простая. Так легко отказаться от борьбы за председательское кресло во имя каких-то общих интересов? Надо же понимать: первое лицо – это царь и бог в любой организации. Председатель Совета – это не спикер, не ведущий заседания, не первый среди равных, а начальник, отдающий реально исполняемые приказы. А любой заместитель – это всего лишь советник при своём шефе. Так что ты сразу же по