Странные истории

Пу Сунлин

Восточная библиотека

В рассказах знаменитого китайского писателя Пу Сунлина (1640–1715), известного также под псевдонимом Ляо Чжай, решительно сметены границы между миром действительным и миром волшебной феерии. Это изысканные, по-настоящему странные истории, тончайшие и мудрые восточные сказки.

Сунлин Пу

Странные истории (рассказы)

© Алексеев В. М., наследники, перевод на русский язык, предисловие, комментарии, 2018

© Оформление. ООО «Издательство «Пальмира». АО «Т8 Издательские Технологии», 2018

***

Знаменитый китайский писатель Пу Сунлин (1640–1715), более известный под псевдонимом Ляо Чжай, был человеком громадного поэтического таланта, до тонкостей знающим все тайны китайского языка. О переводах академика В. М. Алексеева, представленных в этом сборнике, китайские ученые отзываются как о непревзойденных образцах воссоздания рассказов Пу Сунлина на иностранном языке.

Содержание книги «Странные истории» вращается в кругу причудливого и сверхъестественного, но за необычным стоит реальная жизнь, которая изображена с подлинной виртуозностью и талантом. Эта и другие книги Пу Сунлина уже более трех веков являются «лакомым блюдом» для ценителей изящной словесности.

Предисловие переводчика

Настоящий сборник рассказов Ляо Чжая, написанных, вероятно, в начале XVIII века, но получивших распространение не ранее конца того же века, написаны в оригинале китайским классическим языком, демонстративно отдаленным от разговорного. Поэтому и перевод их есть лишь перевод приблизительный, особенно в диалогической части, ибо русский язык не знает непроизносимого, вернее, неслышимого литературного языка.

Фантастика, составляющая все содержание этого сборника, является тем не менее лишь фоном для произнесения приговора над характерами и действиями выведенных в рассказах лиц – приговора, идущего исключительно из идеологии Конфуция. Эти рассказы, таким образом, являются типично китайскими не только по фабуле и обрисованной ею обстановке, но и по самому ценному для историка литературы и всякого просвещенного читателя – по оригинальной оценке такого же оригинального материала.

Вкратце вся идеология Ляо Чжая может быть представлена так. Человек, особенно ученый, литературно образованный и сам литератор, не может создать своего земного счастья, ибо удел этого счастья отчасти предписан фатумом, отчасти зависит от его собственной личности, так что он может принять в себя от счастья только то, что в состоянии хранить. Он, как сосуд, вберет в себя и выдержит только то, что ему положено. Счастье же, как нечто незаслуженное и немыслимое, может вывести из человеческих ограниченностей только человека особого, с неограниченно великим духом. Мелкий, дюжинный человек пройдет мимо него, упустит его, даже не заметив, что оно к нему приходило.

Однако, поскольку дело касается личности, ученый, склонный к ее совершенствованию в свете своей науки, может и должен на свое счастье повлиять. Его прогресс и есть подготовка к принятию этого счастья. Но если он понимает науку лишь как формальную тренировку карьериста, то он обманывает себя, но отнюдь не свое счастье: оно не считается с узкими взглядами узкого человека.

Таким образом, существует лишь один тип человека, приближающегося к совершенству, – это тип ученого, просветлевшего в науке и опознавшего в ней великую истину о суверенном добре, которое не знает никаких компромиссов. Суждение этого человека о вещах мира и есть истина. Он и в счастье и в несчастье одинаков, ибо суждение о вещах важнее самих вещей. Но так как таковым был только Конфуций, а все остальные его последователи лишь более или менее таковы, то их задевают вещи, и они реагируют на вещи постольку, поскольку в тех заметно приближение к идеалу или отклонение от него.

Это суверенное суждение совпадает и с фатумом, который искушает, но никогда не губит настоящего человека. И если на земле его не ценят и он в капкане у злых людей и обстоятельств, то его ценят там, где, вероятно, есть свобода от надуманных людьми условностей, в мире блаженных полулюдей и духов.

Но нет ничего подлее жадного к вещам человека-полужи