Неслучившееся

Даша Стрельцова

Александра Яшаркина

Ни один из этих рассказов, написанных с 2014 по 2018 год, по словам автора, не был придуман специально – они просто приходили и сами помогали себя написать. И по стилю повествования это заметно: лёгкий слог, плавные сюжетные линии, темпоритм выдержанного арт-хауса. «В жизни так мало сюжета и так много важных мелочей, она так хороша в своей недосказанности» – пишет Даша. «Неслучившееся» случилось в качестве третьей книги Чтива, и мы рады представить вам этот феномен.

1. Шестичасовой скорый

Поезд отъезжал ровно в шесть утра, суля долгий сонный день на верхней полке.

В зале ожидания пахло аптекой и растворимым кофе. Я посмотрел на часы. Посадка должна была начаться с минуты на минуту. В такое странное время многие поезда прибывали, устало выдохнув, утыкались носами в тупики вокзала, но отходил, похоже, один только мой.

Я бегло пролистал книгу, безнадёжно дочитанную ещё полчаса назад. Мне на колени выпал троллейбусный билетик, который, благодаря особому набору цифр в серийном номере, назывался счастливым. Я безмолвно спросил у билетика, действительно ли он так уж счастлив. Я поднял глаза и осмотрел людей, задаваясь внезапным, глупым, рано-утренним вопросом.

Лица были, как крепко закрытые банки с вареньем. Взгляд натыкался на них, становилось неуютно. Многие спали. Многие были моими будущими соседями по вагону.

Маленький мальчик лежал, положив голову на колени бабушке. Бабушка была очень большая, она занимала сразу два сидения, и я мысленно обрадовался тому, что между креслами тут нет перегородок – иначе, что же, бабушке пришлось бы стоять? Бабушка дремала, неуклюже роняя голову на покатый холм своей пухлой груди. Мальчик же покоился с широко открытыми глазами. Он не моргал, глядел в одну точку. Его губы шевелились: он тихо что-то рассказывал самому себе или пел песенку. Вдруг он глубоко вздохнул и повернул голову так, чтобы уткнуться лицом в уютные бабушкины колени. Поворачиваясь, мальчик задел синим ботиночком девушку, сидящую по соседству.

Девушка вздрогнула. Она была в солнцезащитных очках, которые скрывали половину её лица. Русалочьи волосы раскидались по плечам. Девушка резко распрямила спину. Вздёрнула руку с часами на запястье, но смотреть время не стала. Решительно расстегнула ремешок и убрала часы в карман сумки. Потом она замерла, и я не знал, открыты ли глаза под непроницаемыми стёклами.

Все вокруг шевелились в этом странном ритме: текучая неподвижность прерывалась резко, но ненадолго, чтобы снова заключить тело в защитную оболочку транса или полусна.

Но боковым зрением я уловил какое-то постороннее волнение и повернул голову вправо. И тут же девушка в тёмных очках сделала то же, что и я, нервно, как кошка, которая видит за стеклом нахального голубя, разгуливающего по карнизу. Через зал шёл молодой человек, вызывающе спокоен и бодр был его шаг.

Молодой человек остановился перед девушкой, заслонив её от меня. Девушка встала, и они вдвоём отошли в сторону, к газетному киоску. Моё внимание само собой последовало за ними.

Он протянул руку и снял с неё очки: я испытал облегчение, увидев её лицо целиком. Девушка назвала имя, и имя было: Саша.

Саша покрутил в руках её очки и сказал:

– Ну что, пойдём домой.

– Понимаешь… – ответила девушка и замолчала.

Она опустила глаза. Саша притворялся, что не понимает. Они оба ждали.

Из неопределённого и загадочного угла по залу разнеслись ноты вокзальных позывных, и приветливый женский голос объявил о начале посадки на шестичасовой скорый. Лица-банки начали открываться сами собой, предлагая где абрикосовое, где из грецких орехов, а у кого оказались и вовсе солёные огурцы. Но уже все шуршали пакетами, хрустели суставами и торопили друг друга, вполголоса почему-то.

Саша крепко взял девушку за локоть. Девушка с надеждой заглянула Саше в глаза.

– Поехали? Саша, поехали!

Не отпуская её локоть, Саша второй рукой схватил девушку за волосы, оставаясь спокойным. Девушка обняла его.

Я поздоровался с усатым проводником. Он был похож на моего школьного учителя физкультуры, и я удивился этой внезапной находке своей памяти. Си