Девятая попытка Кота Митрохина
Леонид Резников
Скучно стало Владыке Ада, и решил он создать мир, наполнив его сказочными и совершенно обычными жителями. А чтобы разнообразить свое творение, заманил в него неудовлетворенный серой обыденностью народ. Взбунтовалось Небо и порешило тот мир разрушить. Но как к нему подступиться, чтобы дел в мироздании непоправимых не натворить? И тут удачно подвернулся Веня Митрохин. Подселили его в тело огромного рыжего кота и отправили вершить дела великие. Но разве Коту одному управиться с такой непосильной задачей? И даже вдвоем. Тем более, что восемь предыдущих попыток не увенчались успехом. Но вдруг "на горизонте" возник девятый – несколько наивный, но очень романтичный молодой человек по имени Иван, только что разочаровавшийся в любви…
Глава 1. Рыжий и усатый
Разрешите представиться: Кот! Большой рыжий, с белыми полосками котище, с генеральскими усами и пронзительно-зелеными глазами. В полном расцвете сил. А почему именно Кот? Да так, для краткости и устранения неразберихи. Знаете, как это бывает, придумывать имя лень, к тому же вдруг да не угадаешь, а Кот – самое то: «Эй, Кот! Кис, кис» или «Котик, рыбки хочешь? А Китикэта?» (фу, гадость какая!), а то и «А ну, Кот, пшел отсендова!» По-всякому, в общем. Мда…
Вот так и привык к прозвищу. А вообще-то, зовут меня Веня Митрохин.
«Что за странное имя для кота?» – спросите вы. И будете правы, хотя и частично! Это не имя странное, а я, вернее, моя внешность. И я вовсе не кот, а такой же человек, как и вы. Внутри. Не верите? Я бы тоже не поверил, но, – увы! – так уж получилось. Нет, умом я не тронулся и в костюм кота тоже не облачался для повышения, так сказать, охмуряемости дам – с этим делом у меня и так полный порядок. Я действительно кот, хотя раньше и был человеком. Но обо всем по порядку.
Все началось одним ранним майским утром выходного дня, когда солнце, сговорившись с одуревшими от тепла птицами, не дает поспать лишний часок: первое нахально врывается в комнату даже сквозь плотные занавеси, так и норовя «засветить» в глаз, а вторые надрывно щебечут переливами, словно пришел конец света. И даже попытка зарыться в душные подушки не приносит долгожданного покоя.
Только не подумайте, будто я брюзга какой. Нет! По натуре я жизнерадостный оптимист и даже очень люблю и солнце, и весну, и всяких там птичек-воробушков. Но не в пять утра! И не когда ты, вернувшись с шумной дружеской вечеринки в четыре часа, прилег наконец сладко вздремнуть!
Сам-то я почти не пьющий, не люблю это дело. Пропустил пару рюмочек самодельной клюквенной настоечки, а потом весь вечер сидел дурак дураком да смотрел, как честная компания медленно «наклюквивается». Мне бы уйти сразу, да вот, не получилось. Так и просидел до утра, пока последний из гостей ликом в салат не опустился. Растащил, значит, всех по диванам да кроватям, а сам – до дому. Только прилег, и тут – на тебе: солнце, птицы… А, чтоб тебя!.. Еще и будильник в телефоне запиликал.
В общем, сну пришел конец. Причем, окончательно и бесповоротно. Вздохнул, сполз с кровати и угодил ногой в бокал с холодным чаем. Надо же, забыл! Специально ведь поставил, вдруг ночью (или уже утром? Днем?) пить захочется. Напился… Сижу с задранной ногой и растопыренными мокрыми пальцами и смотрю, как по полу растекается темная лужица. Нет, вот же невезуха!
И стоит подумать об этой самой невезухе, как она тут же приклеивается к тебе и преследует весь день. Яичница пригорает к тщательно отскобленной сковороде, чего с ней обычно не случается. У чайника отваливается ручка, причем в самый неподходящий момент. Бутерброд с маслом и джемом по неизвестной причине выскальзывает из пальцев, падает на колени и оттуда медленно, словно издеваясь, сползает на пол, устраиваясь на нем опять же липко-масляной стороной. А когда, дочиста отдраив половой тряпкой кухню и пролив полтаза воды мимо унитаза, собираешься принять прохладный душ, из него, вместо ожидаемой этой самой прохладной бьет струя кипятка. И совершенно непонятно, откуда в трубе с холодной водой взялась горячая. От раскаленных струй, жалящих тело, словно рой обезумевших пчел,