Эстерналистик

Сергей Олегович Шишков

2187 год. Том Брустер – тяжело раненый и обессиленный – приходит в себя в лесу, совершенно ничего не помня о том, кто он такой, и что именно произошло. В кармане – только ключи от старого автомобиля, сигареты и мятая записка с неизвестными координатами. «Эстерналистик» – новая книга и второй художественный роман воронежского автора Сергея Шишкова. Содержит нецензурную брань.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

БУДЬ НИКЕМ, ИДИ В НИКУДА

I

Вдох, выдох. Вдох, выдох. Вдох. Выдох.

Невыносимый гул в ушах. Ледяной холод, пронзающий ветер, острая боль в груди. Устрашающий раскат грома, взмах молнии, капли дождя.

Человек жадно хватает ртом воздух и, словно загнанный зверь, пытается озираться по сторонам, превозмогая жгучую боль. Темнота. Вокруг ужасающе нависают чёрные ветви деревьев, где-то вдалеке раздаётся гудок мчащегося поезда, а сырая земля буквально впивается в ладони. Он пытается встать, но тело и слышать об этом не хочет, отвечая резкими болевыми импульсами то в грудь, то в голову.

Дыра в кожаной куртке, мокрая футболка прилипает к телу. Кровь? Чёрт, да тут целая корабельная пробоина, а не рана. На пару сантиметров ниже и, судя по всему, жизнь могла бы оставить прямо в этом лесу. Повезло ещё, что пуля прошила насквозь.

Что это вообще за место? Человек вглядывается в мелькающие за деревьями огни, пытаясь узнать хоть что-то. Там, вдали – вода? Река? Бухта?

Слегка прислонившись к ближайшему дереву, человеку удаётся сесть ровнее и прощупать карманы своей грязной куртки. Звон ключей. Так, ладно, уже хорошо. А что здесь? Пачка сигарет, зажигалка и клочок бумаги. Темно, плохо видно.

«Крмл, Конкорд-лэйн, 12». Чей это адрес? Мой дом? Чёрт, а как меня вообще зовут? Я хоть что-нибудь помню? Голова раскалывается. Джон… Джордж… Джим… Тим… Том… Томас… Томас? Томас Бёрк. Томас Брин. Томас Брустер. Томас Мэттью Брустер. Да, точно. Это я. Хоть это помню… Так, надо выбираться отсюда, надо выбираться…»

Том пытается приподняться, как вдруг замечает свежевыкопанную яму, рядом с которой валяется небольшая металлическая лопата.

«Могила? Меня хотели… похоронить? Вот же ублюдки! Яма, лопата, следы от шин. Копали сами. Здесь была старая машина. Ну ясно: меня привезли. Кто они, сколько их было, за что?»

Медленно двигаясь по тропе, мужчина идёт на едва различимый шум машин, надеясь, что набредёт на дорогу. В больницу бы, но нельзя. Куда ехать? Домашний адрес память не восстанавливает, так что придётся ехать туда, куда указывает мятая записка из кармана. А стоит ли? Вряд ли. Но выбора нет, нужно хоть где-то укрыться. Хотя… Есть ещё одно место…

Окружающая атмосфера напоминала полотно художника: тёмные фоны чёрно-серого леса и чёрно-синего неба, грязно-бежевое пятно луны, точечные огоньки света вдали – словно неосторожно разбрызганные капли краски, слетевшие с кисти. Под ногами хлюпала и шуршала жижа из мокрой листвы, хрустели старые ветви, навсегда покинувшие свои высотные дома. Сыро, ветрено, холодно. Но только этот холод, наверное, и позволяет Тому быть в сознании, идти вперёд, вынуждает не падать от бессилия ничком. Тошнотворно-поэтичный ужас мрака, непонимания и усталости – словно образ из детства, буквально мифологический страх заблудиться в лесу. Хочется подумать о… себе. Но ничего не вспоминается, а голова упорно отказывается работать. Видимо, не время.

Над лесом с гулом пролетело несколько правительственных дронов, однако Тому удавалось оставаться незамеченным ввиду глубокой ночи и отсутствия какого-либо освещения. Чёрные деревья, как зомби, отовсюду тянули свои руки-ветви, так и норовя оцарапать лицо или вырвать ещё один клочок одежды. От сырой земли поднимался лёгкий туман, придавая окружающей обстановке ещё бо?льшую мрачность и таинственность. Том сильно замёрз и оттого едва не стучал зубами, чувствуя неумолкающую боль в теле, но нужно было двигаться дальше, искать дорогу. Искать ответы.

Мимо без оглядки промчался волк. Люди? Опасность?

Том растолкал последние острые ветви деревьев и наконец вышел к дороге, зажмурившись от яркого света проплывающих над дорогой аэромашин. Вдали виднелся какой-то неоновый зна