Васька

Мой племянник Васька – добряк и балагур, каких ещё поискать надо. И рубаха-парень. А поначалу, помнится, рос неулыбчивым дичком. Мычит да ыкает. Мы уж думали, никогда не заговорит. Седьмой год шёл парню, а он если к кому и обращался, то только «баба, ы» и изъяснялся исключительно жестами. Да и то в случае острой необходимости. Невестка моя Клавка сочла сына умственно неполноценным и отправила на жительство к нам в деревню.

– Ну и хорошо, что внучок немтырь, – говорила соседям моя мать. – Хош в армию не возьмут. Живее будя.

Цинковые гробы шли из Афганистана на Псковщину десятками. Да и не всем свезло в последний раз взглянуть на сыночков и схоронить в родной земле. Соседка наша тётя Тоня сколько жила, столько металась меж отчаяньем и надеждой, получив извещение о гибели двоих сынов. А тел не видала. И не одна она.

Мы Ваньку нашего, Васькиного отца, дождались. Приехал он в звании капитана, с почерневшим лицом и седой волосами. В свои-то неполные тридцать. Накрыли во дворе для всех желающих, как водится, стол. Огромный, ещё дедом нашим сколоченный, хранимый частями в сараюшке для особых случаев. Выпили за помин погибших, потом за здравие живущих. Сидим, молчим. Только слышно жужжание мух. И вдруг – страшный удар в днище стола. Аж посуда запрыгала, рюмки наземь посыпались. И в полной тишине – голос, мужицкий, никому не знакомый:

– Во, бл… дь, больно.

Женщины от испуга креститься принялись. Мужики, как по команде, головы сунули под стол. А там наш Васька улыбается, потирая шишку на темечке:

– Еб..т твою мать, – добавляет внятно так, басовито.

Мой брат, не успев обрадоваться, что сын наконец заговорил, заорал:

– Сидеть, не двигаться! – и пополз к Ваське. – Плоскогубцы давайте, мать вашу!

Рядом с Васькиной головой торчал огромный ржавый гвоздь. Кто его знает, когда и как он там оказался? И какая сила отвела Ваську на миллиметр от смерти?

– Не х… ый ангел-хранитель пацану достался! – сказал, глубоко задумавшись, заведующий фермой Егор Кузьмич. И уважительно так добавил: – Работу свою знает.

С того дня заговорил наш парень на чистом русском языке и сразу сложными предложениями. Правда, выражаясь культурно, с обильным использованием ненормативной лексики. Так в нашей деревне все говорили. Ругательством это не считалось. Простые селяне, не утруждая себя подбором соответствующих литературных слов, в случае особо сильных эмоций обходились всего несколькими, нелитературными. Зато крепкими, ёмкими и всем понятными.

Через какое-то время брат в письме рассказал нам новую историю. И опять же не иначе как с участием ангела-хранителя. По прибытии на место очередного назначения предоставили семье Ивана пустующий после смерти старухи хозяйки ветхий домишко. Дня на два, до освобождения квартиры. Ваня с раннего утра ушёл на службу. Клавка побежала устраиваться на работу. Ваське наказала вести себя хорошо, из дома ни ногой. Парень уже взрослый, через месяц в школу пойдёт, утешила себя. Но для верности заперла на замок.

…Через пару часов вдруг вспыхнула кровля – замкнула старая электропроводка. Пожарная команда прибыла быстро. Под обвалившейся под потоками воды крышей Васьки не оказалось. Замок – на месте, окна заперты. Клавка уже выла и рыдала, когда вдруг из-под земли раздался голос. Мистически настроенные офицерские жёны и даже кое-кто из прибывших на расчистку пепелища новобранцев попадали в обморок. А очнувшись, увидели невредимого Ваську с огрызком яблока в руке. Оказывается, пацан, обследуя новое жилище, обнаружил прямо в центре комнатки подпол, плотно закрытый металлическим щитом. А в подполе – несметное богатство. Там он и пребывал, уплетая варенье и яблоки, пока не почувствовал запах дыма и не услышал шум наверху. Самостоятельно выбраться не получалось, щит захлопнулся, сделался ужасно горячим и тяжёлым, вот Васька и позвал маму с папой.

И месяца не проходило, чтобы не получали мы новые свидетельства присутствия в Васькиной жизни охранительной силы. Однажды поспорил наш оболтус, что прыгнет с крыши четырёхэтажной казармы. Заметим, сталинской постройки. В лётчики надумал готовиться, шельмец. Вместо парашюта решил ис