Остальные – лишние

Все события – вымышлены, все совпадения – случайны.

Пролог

Осень

Стемнело. Здесь, на этой заброшенной стройке не было ни одного фонаря, который смог бы разогнать окружающий мрак. Сюда приходили начинающие наркоманы – попробовать, каково это – побывать в других мирах, и всего-то нужно пожевать, покурить или уколоться. Здесь начинающие проститутки обоих полов отрабатывали умение с первыми клиентами. Учиться курить и выпивать малолетки всего района тоже сползались сюда. Сбежавшие из дома подростки знали, что пару-тройку ночей могут перекантоваться в Развалинах. Такое название появилось из ниоткуда, кто-то ляпнул, да и прижилось. Развалины – звучно, запоминается легко, звучит зловеще… Мечта, а не название для груды кое-как скрепленных осыпающихся кирпичей. На одном из шатких верхних этажей любители острых ощущений устроили настоящую берлогу, натащив кучу старых одеял и подушек, найденных возле мусорных ящиков либо выпрошенных дома. И полиция знала, куда в первую очередь отправляются местные подростки, когда что-нибудь натворили. Или всегда там был кто-то, кто мог рассказать или показать, что случилось на самом деле с теми, кто натворил и скрылся – все те же подростки или кто постарше, из числа постоянных обитателей.

…Мальчишки уже давно разбежались по домам. Старожилы разбрелись по своим углам. Кто постоянно в Развалинах околачивается – и их не видать и не слыхать. А мальчику домой не хотелось – ужин то ли будет, то ли нет, а орать и драться – точно будут. Хотя вроде бы не за что. Ну да, они найдут, за что. Не так глянул – подзатыльник, не так сел – оплеуха, слишком громко сопишь – снова оплеуха. Мамка и этот новый папка скорее всего уже к бутылке приложились, да не по разу. И теперь ищут на ком бы выместить зло, что скопилось за день, за месяц, за всю жизнь. Найти того, кого можно обвинить во всех неудачах, того, кто сдачи дать не сможет. Только за порог переступишь и начнется… Нет уж. Здесь никто не пристает, и не дерется. Здесь тихо и пока тепло. Страшновато немного, но это не самое главное. Фингал получить страшнее – могут и без глаза оставить, уж точно гораздо больнее.

Живот от голода урчит, зараза, аж подвывать начинает. Пойти в «Светляк», что ли – магазин в доме через дорогу, попросить что-нибудь. Там тетка Олька добрая, всегда подкармливает. У нее своих детей нет, и муж ушел, а она все равно добрая. Всегда пожалеет и никогда не орет. Точно, надо пойти туда, помочь ей коробки на мусорку утащить или еще чего, и вроде как не выпросил, а заработал. Мальчик заулыбался. Если тетка Оля работает, можно у нее там посидеть, иногда она пускала в уголочке в подсобке переночевать – нечасто, но бывало же. Тогда будет сытый и в тепле, даже может телек посмотреть разрешит. И никто не наградит лишним фонарем под глазом, или еще чем похуже. Конечно, можно и на хозяев магазинских нарваться или на сменщицу теть Олину, Маринку. Они таких, как он, не жалуют. Думают, что он воровать приходит, орут всегда, чтобы уходил. Мальчик выпрямился во весь рост – а он не вор, он не такой. И не попрошайничает. Всегда свой хлеб отрабатывает. Надо идти, а то околеешь тут с голоду и холоду. Если бы днем голубей наловил, сейчас можно было супец сварганить, да тупанул.

Мальчик перепрыгивал через кучи строительного мусора, которыми изобиловал двор. Контора, что начинала строить этот дом, в одночасье разорилась, и стройку забросили. Вывезли нетронутые стройматериалы и на этом закончили. Все, что можно было снять, что имело хоть какую-то ценность, давно растащили. Остался лишь ненужный хлам. И через этот хлам пробираться надо очень осторожно, особенно в этих потемках. Тонкий серпик молодого месяца выполз на чернеющее небо с яркими проколами звезд, но осветить что-либо этот серпик был явно не в силах. Провалы между мусорными кучами казались бездонными. И в Развалинах как-то исключительно тихо. Мальчик заметил эту громкую тишину, когда камешки под ногами хрупнули. Обычно где-нибудь горит костер, тренькает чья-то гитара, в одном углу ссорятся, в другом – в карты режутся, песни орут, ржут над кем-нибудь или чем-нибудь. А сегодня – тишина