Конец света без конца. Апокалипсис Средневековья

Валерия А. Косякова

Сидим дома. Читаем книги

Эта книга рассказывает о важнейшей, особенно в средневековую эпоху, категории – о Конце света, об ожидании Конца света. Главный герой этой книги, как и основной её образ, – Апокалипсис. Однако что такое Апокалипсис? Как он возник? Каковы его истоки? Почему образ тотального краха стал столь вездесущ и даже привлекателен? Что общего между Откровением Иоанна Богослова, картинами Иеронима Босха и зловещей деятельностью Ивана Грозного? Обращение к трём персонажам, остающимся знаковыми и ныне, позволяет увидеть эволюцию средневековой идеи фикс, одержимости представлением о Конце света. Читатель узнает о том, как Апокалипсис проявлял себя в изобразительном искусстве, архитектуре и непосредственном политическом действе.

Автор книги – Валерия Косякова, кандидат культурологии, член Ассоциации искусствоведов, специалист в области визуальных исследований и культуры Средневековья, преподаватель РГГУ.

Валерия Косякова

Конец света без конца: Апокалипсис Средневековья

© Валерия Косякова, текст

© ООО «Издательство АСТ»

От автора

Беды, войны, болезни, беспощадные эпидемии, природные катаклизмы… – человечество всегда жило в эпоху «конца времён». На долю каждого века выпадали свои трагедии, каждого человека – свои тревоги. Однако во всей истории культуры есть нечто общее – это язык мифов, легенд, священных текстов, картин, фильмов, комиксов, игр и т. п., кодирующий и транслирующий общечеловеческие идеи, страхи, надежды. Образы смерти индивидуальной и всеобщей издавна символизировались в культуре.

Европейская цивилизация зиждется на слове и логике, сложившихся в средневековую, христианскую эпоху. Сегодня, во времена новой напасти – пандемии коронавируса – все беседы, данные и суждения об этой беде образуют новейший, внезапный и вроде бы неведомый ранее дискурс. Однако при чуть более внимательном взгляде становится понятно, что реализуется этот дискурс посредством далеко не новых паттернов, а почтенного возраста формул, нестареющих стереотипов, складывавшихся веками клише. Поэтому «Чёрная смерть» (свирепая средневековая чума), «испанка» (смертоносный грипп столетней давности), как и прочие эпидемии, программно сравниваются с возникшей проблемой современности. Однако и эти «проклятия рода человеческого», «бичи божьи» и «кары Господни» связаны с более фундаментальными представлениями – о Конце света.

Идеи Апокалипсиса хотя и возникли в иудейской традиции, но развились и обрели видимую и осязаемую форму именно в христианстве. Чтобы понять актуальное состояние культуры, нужно и необходимо понимать истоки, то есть средневековую парадигму и картину мира, сформировавшую специфический эсхатологический язык, восставший ныне из мёртвых и затянувший страшную, пугающую, преждевременную тотальную панихиду.

Предсказания и пророчества о Конце времен были слышны ещё с I века нашей эры, апокалиптические настроения усиливались к милиарным датам, явственно слышались в годы бедствий и войн. Ждали прихода Христа. Ждали прихода Антихриста. Конец света будто бы длится без конца. Изменилось ли человечество? Что такое общечеловеческая трагедия сейчас? Люди преодолевали исторические и биологические катаклизмы, но как это сказалось и отразилось в искусстве, культуре, философии, религии? Свидетелями и знатоками этого остались лишь книги. Книги да рукописи, запечатлевшие опыт, сомнения, вопросы и ответы различных этапов и разных эпох, – того пути, по которому человечество бредет тысячелетиями. Святой Иоанн, создавая рукопись Апокалипсиса, а вслед за ним и долгая, продолжительная христианская традиция задавали вопрос человеку – так ли он живёт?

Сегодня в глобализированном посткапиталистическом мире мы подошли к рубикону ревизии привычных нам взглядов, к пересмотру нашего нынешнего состояния, к переоценке современной ситуации, к перепостановке проблем и вопросов о человеке и его мире, его связи с ближними и с окружающей средой, но самое главное – о его связи с самим собой. Так или иначе эти фундаментальные вопросы взывают к солидарности, к той новой солидарности и ед