Право на Тенерифе

Ирина Лазарева

В основе романа реальная история – вдохновение. Юлия пытается понять, что происходит с ее дочерью. За две недели девочка резко прибавила в весе. Окружающие крутят у виска, врачи разводят руками, она одна чувствует: происходит что-то плохое. Между тем подруги и недруги Юлии борются за право на жизнь на сказочном острове Тенерифе. Для кого-то это символ власти над мужем, для кого-то – богатства, а для Юлии – остров становится символом недостижимого счастья. Героини узнают, что у предательства есть градация, а дружба и любовь могут насквозь пропитаться равнодушием. Обложка – автора (shuttersttock).

Глава первая

Так бывает, что одно событие разделяет жизнь человека на две части: все, что было до (навечно милое и невозвратимое), и все, что после (насколько неотвратимое, настолько и отвратительное). Как и все значимое, это случилось совершенно незаметно, и до последнего момента Юля ничего не подозревала. Чутье, быть может, что-то и подсказывало, но было слишком сложно угадать, что именно.

За пару дней до болезненного открытия она, как обычно, забрала дочь из школы и везла домой на машине. Их небольшая семья жила в областном городе Б, и школу они выбрали специализированную, с углубленным изучением иностранных языков, поэтому Юле приходилось возить дочку туда и обратно, благо Катя была на продленном обучении.

Антон никогда не помогал ей с ребенком, и на редкие просьбы забрать дочь вместо нее, чтобы она могла доделать отчет по работе, остаться на позднюю презентацию, задержаться на встрече, отвечал отказом, не торопясь объяснять причины.

– Что сегодня было в школе? – спросила Юля c привычной теплотой в голосе. Ее большие славянские глаза вперились в подвижные, умные глаза Кати, отражавшиеся в зеркале заднего вида.

– Нам сегодня рассказывали о Древней Спарте, – ответила дочь, оживляясь, – как там младенцев в море бросали, если они рождались хилыми.

– Это вы на уроке проходили? – Юля была озадачена настолько, насколько могла быть озадачена женщина с ее спокойным уравновешенным темпераментом. Она через многие вещи уже прошла в жизни, особенно семейной жизни, полной неурядиц и непонимания. В общем и целом ее сложно было удивить. – А зачем? – «разве Древнюю Грецию теперь во втором классе проходят?» – пронеслось у нее в голове. И все-таки внутреннее подсознательное и оттого неконтролируемое беспокойство чудилось ей самой во всем, что она делала, думала, в каждом слове, что срывалось с ее уст.

Тут же пришло сообщение в ‘What's app' от Алины: «Когда будешь? Мы уже собрались», и Юля, пользуясь красным светом светофора, стала быстро отвечать на него. «Что, муж не мог дочь из школы забрать?!» – пришел ответ.

– Васенкова жаловалась, что не хочет ходить в школу, а мечтает о домашнем обучении – home schooling. Слышала про такое? – продолжала Катя.

И снова мессенджер: «Что можно поесть? Или опять нечего?» Муж. Юля стала торопливо отвечать и ему, уже начав движение под зеленый свет. Быстро дописав сообщение, она положила телефон на переднее сиденье. Через минуту телефон вновь провибрировал, но она не могла посмотреть, кто и что писал, поскольку движение после шести было плотным.

– Тогда Валентина Ивановна сказала, что у нас в школе еще хорошо к детям относятся, а в Древней Спарте очень плохо, слабых не терпели. Всех заставляли жить отдельно от родителей с 7 лет. Представляешь?

Юля улыбнулась и посмотрела на Катю в зеркало заднего вида, сделав это впервые с того момента, как та села в машину. Уголки ее губ невольно опустились: Юле показалось, что белое лицо девочки стало еще круглее, чем было утром. Впечатлительная дочь продолжала ей что-то рассказывать о Древней Спарте и их систему воспитания, но та уже не слушала ее.

– Катя, у меня сегодня не будет времени посмотреть твой пищевой дневник, – перебила ее Юля, – поэтому расскажи сейчас сама, что ты ела в школе?

– А почему, куда ты сегодня пойдешь? – заинтересовалась Катя.

– Встречаюсь с подругами, – ответила мать. – Так что ты ела сегодня?

– Как обычно, – торопливо заговорила девочка, – все, что давали в столовой: суп с фрикадельками, картофельное